Некий брат пришел на Хермейскую гору к авве Феодору, старцу великому по жизни и добродетелям, и сказал ему: "Отец! Что мне делать? Душа моя погибает.” Старец спросил на это: "Почему так, сын мой?” Брат отвечал: "Когда я проводил жизнь мирянина, много постился и упражнялся в бдениях, имел обильные слезы и умиление, ощущал в себе ревность. Ныне же, когда отрекся от мира и сделался иноком, не вижу в себе ни одной добродетели.” Старец сказал ему: "Поверь мне, сын, то, в чем ты преуспевал в мирской жизни, преуспевал по причине гордыни и похвалы человеческой, они споспешествовали тебе, тонко в тебе действуя. Делание твое неприятно было Богу, и диавол пренебрегал тобой, не воздвигая против тебя браней и не препятствуя такому твоему "преуспеянию.” Ныне же, видя, что ты вышел на войну против него, он вооружился против тебя. Но Богу угоднее один псалом, ныне произносимый тобой со смирением, нежели тысяча псалмов, которые ты произносил, находясь в мирской жизни. Также приятнее Ему твой нынешний незначительный пост, чем всенедельный пост, которым ты постился, находясь в мирском житии.” Брат сказал на это: "Отец! Ныне я вовсе не пощусь, все добродетели взяты от меня!” Старец отвечал: "Брат, довольно тебе того, что имеешь: терпи с благодарением, и будет тебе благо.” Но брат настаивал на своем: "Точно, погибла душа моя.” Тогда старец сказал: "Брат! Опасаясь, чтоб не ослабить твое смиренномудрие, я не хотел говорить тебе того, что вижу себя вынужденным высказать по причине состояния уныния, в которое ты приведен диаволом. Выслушай внимательно мои слова. Твое мнение, что ты имел добродетели, пребывая в мирской жизни, принадлежит к отраслям гордости: так и фарисей погубил все свои добрые дела. Теперь же, когда ты думаешь, что решительно не имеешь ни одного доброго дела, — этой одной смиренной мысли уже достаточно для твоего спасения: так был оправдан и мытарь, не сделавший ни одного доброго дела. Грешный или ленивый человек, но сокрушенный и смиренный сердцем, угоднее Богу человека, делающего много добрых дел и зараженного по причине их самомнением.” Брат, услышав это, ощутил в своей душе утешение и разрешение своего недоумения. Он поклонился старцу до земли и сказал: "Ныне при твоем посредстве спасена душа моя” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 364).