Однажды Аполлоний узнал, что один из братии взят и содержится в заключении, а тогда были времена Юлиана. Он посетил его с братией для утешения и советовал сохранить твердость в несчастье и не страшиться опасностей. "Настало время борьбы, — говорил он. — Души верных должны подвергнуться испытанию, да явится верность каждого.” Такими и подобными словами он укреплял дух юноши. В это время пришел сотник и сильно разгневался на то, что тот осмелился войти в темницу. Он запер тюрьму, заключив в ней, таким образом, Аполлония и пришедших с ним. Так все оказались задержанными. Приставив многочисленную стражу, сотник удалился. В полночь внезапно явился Ангел Господень, блистая лучезарным сиянием, и отверз двери темницы. Стражи были поражены ужасом. Бросившись к стопам святых, они молили их удалиться. "Лучше нам умереть за вас, — говорили, — чем противиться Божией силе, о вас пекущейся.” Рано утром прибежал в темницу сотник вместе с другими начальниками, также моля о том, чтобы все задержанные вышли из темницы: "Дом мой обрушился от сильного сотрясения земли, и лучшие из слуг моих погибли.” Святые воспели песнь Богу и, удалившись в пустыню, пребыли все вместе, имея, по примеру Апостолов, одну душу и одно сердце (Деян. 4:32). (Руфин. Жизнь пустынных отцов. С. 40).

Состояние души, желающей приносить покаяние, авва Иоанн изображал следующей притчей. В некотором городе была красавица-блудница, имевшая много любовников. Князь сделал ей предложение: "Обещай жить целомудренно, и я согласен, чтоб ты была моей супругой.” Она обещала. Князь женился на ней и взял ее в свой дом. Узнав об этом, ее прежние любовники рассуждали между собой так: князь женился на ней и взял в свой дом. Если мы пойдем прямо в дом, то князь подвергнет нас пытке. Вот что сделаем: подойдем незаметно к дому, свистнем ее. Она узнает наш свист и выйдет к нам, тогда уж мы не будем виноваты. Так и сделали. Но она, услышав свист, заткнула уши, убежала во внутреннюю комнату и заперла за собой дверь. Авва объяснил притчу так: "Блудница — это душа; ее любовники — страсти; князь — Христос; внутренняя комната — вечная обитель; свистящие любовники — демоны и страсти, которые, убоявшись, удалятся от нее.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 289. № 18).

При царе Маврикии во Фракии был свирепый и жестокий разбойник. Не находя возможности взять его силой, царь решился употребить для его усмирения противоположное средство — милость и послал к нему свой крест со словами: "Не бойся.” Этот необыкновенный поступок тронул сердце разбойника. Он тотчас же раскаялся, сам явился к царю, пал к его ногам и обещал исправиться. Царь простил его, и он остался жить в городе. Спустя немного времени он впал в тяжкую болезнь и однажды во сне увидел Страшный Суд. Пробудившись, он почувствовал приближение смерти и, ужаснувшись своих грехов, стал с горькими слезами просить прощения... С плачем в течение многих часов исповедовал он свои грехи, затем скончался. В час его смерти живший с ним в одном доме врач во сне видел следующее: много бесов явилось к одру разбойника, держа в руках рукописание его грехов, и за ними — два Ангела с весами. На одну чашу бесы положили хартии грехов умершего. "Что же мы положим на свою чашу? — задумались Ангелы. — Нет у нас ничего, ибо только десять дней прошло, как он перестал убивать! Не положить ли разве что плат, омоченный его слезами, которые он проливал перед смертью?” И положили. И, о бездна милосердия Божия!, Плат перетянул все грехи разбойника, и хартии бесов исчезли. Ангелы взяли душу умершего, а бесы бежали посрамленными. Итак, вот что значит, братие, плакать и сокрушаться о своих грехах! (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 117).

С аввой Пафнутием жил в Скиту один брат, который был искушаем помыслом блуда. Он говорил: "Если я возьму десять жен, и тогда не насытить мне своей похоти.” Старец увещевал его: "Не делай так, сын мой, это искушение от демонов.” Но брат не послушался, пошел в Египет и взял жену. Через некоторое время случилось старцу прийти в Египет, и встретил он брата, несущего корзинки с черепками. Старец не узнал его, но он сказал старцу: "Я такой-то ученик твой.” Старец, видя брата в таком унижении, заплакал и сказал: "Как это ты оставил прежнее честное состояние и дошел до такого унижения? Не взял ли ты десяти жен?” Брат отвечал со вздохом: "Я взял только одну жену и вот тружусь, чтобы достать ей хлеба.” — "Пойдем опять с нами,” — сказал старец. "Но возможно ли покаяние, авва?” — спросил брат. "Возможно,” — отвечал старец. Брат оставил все и последовал за старцем. Искушенный опытом по возвращении в Скит он сделался добрым монахом. (Достопамятные сказания. С. 236. № 4).