| Один христолюбец заказал блаженному Алипию написать местную икону.
Через несколько дней Алипий разболелся, а икона еще не была написана.
Боголюбец стал докучать ему, и блаженный сказал: "Сын мой! Не приходи
ко мне, не докучай мне, но положись в своей печали на Господа, и Он
сделает, как Ему угодно. Икона твоя в свой праздник станет на своем
месте.” Порадовался этот человек, что икона напишется до праздника,
поверил он слову блаженного и в радости отошел в свой дом. Накануне же
Успения пришел он опять, чтобы взять икону. Видя же, что она не
написана, а блаженный Алипий сильно болен, он стал досаждать ему,
говоря: "Почему ты не дал мне знать о своей немощи? Я заказал бы икону
другому, чтобы праздник был светел и честен. А теперь, удержав икону,
ты посрамил меня.” Блаженный же кротко отвечал ему: "Сын мой! Разве я
по лености сделал это! Да неужели же Богу невозможно написать словом
икону Своей Матери? Я, как открыл мне Господь, отхожу из этого света, и
Бог всяческих утешит тебя.” И с печалью отошел от него христолюбец в
дом свой. После же его ухода явился светлый юноша и, взяв краски, начал
писать икону. Алипий подумал, что владелец ее разгневался на него и
прислал другого писца. Сначала пришедший был как человек, но скорость
дела показала в нем бесплотного. То он выкладывал икону золотом, то
растирал на камне краски и ими писал. В три часа кончил он икону и
сказал: "Отче! Не нужно ли еще что-нибудь сделать и не ошибся ли я в
чем?” Преподобный же сказал: "Ты хорошо сделал. Бог помог тебе так
искусно написать эту икону, — Он Сам через тебя сделал ее.” Настал
вечер, и юноша стал невидим вместе с иконой. Владелец же иконы всю ночь
провел без сна от печали, что нет иконы на праздник, называл себя
грешным и недостойным такой благодати. Он встал и пошел в церковь,
чтобы там оплакать свои согрешения. Отворив двери церкви, он вдруг
увидел икону, сияющую на своем месте, и упал от страха, думая, что это
какое-нибудь видение. Но, оправившись немного от испуга, он понял, что
это была, действительно, икона. В великом ужасе и трепете вспомнил он
слова преподобного и пошел разбудить своих домашних. Они же с радостью
пошли в церковь со свечами и кадилами и, видя икону, сияющую светлее
солнца, пали ниц, поклонились иконе и в веселии душевном целовали ее.
(М. Викторова. Киево-Печерский патерик. С. 150).
|
