Преподобный Антоний Новый за все годы своего пребывания в пустыне не носил обуви. Оказавшись в обители, он одежду и обувь износил. Между тем наступила зима, Антоний страдал от мороза. Игумен видел это, но не давал ему одежды, желая доставить ему духовную опытность и духовное преуспеяние. Особенно тягостно от мороза было ногам. Братия, видя его в такой нужде и в таком страдании, соболезновали ему: кто подстилал овечью кожу под ноги, кто подавал ему сандалии, чтоб он обулся в них. Но доблестный страдалец и гражданин Вышнего Иерусалима Антоний ничего не принимал. Он взирал на настоятеля и говорил братии: "Я точно знаю, что отец наш видит мою нужду, и на него возлагаю все мое попечение. Когда Бог возвестит ему, тогда он даст мне нужное за мое смирение.” Миновала лютая зима, наступило и прошло лето, потом осень. Антоний оставался полуобнаженным. Игумен не обращал на его нужды никакого внимания. Видя себя в такой наготе и страдании, побежденный бесовскими помыслами Антоний пришел однажды к игумену и сказал ему: "Владыко! Если монастырь так беден, что не может снабдить меня необходимым, то позволь мне спросить нужное у моих знакомых.” Блаженный пастырь, услышав это, отвечал: "Монастырь мой питает всю братию о Христе, неужели тебя одного не может пропитать и одеть? Сначала мы слышали о тебе, что ты подвижник и терпеливо переносишь телесные страдания, теперь же я не вижу в тебе ничего того, о чем все говорили. Ты расточил все свое имение ради Бога, вдался в подвиги и нищету, безмолвствовал в пустыне много лет, терпя доблестно наготу тела и всякую нужду. Придя же к нам, ты оказался малодушным и нетерпеливым. Подвергнувшись ничтожным лишениям с целью духовного образования, ты немедленно начал искать успокоения, подобно проводящим нерадивую жизнь, нисколько не имеющим в виду великое мздовоздаяние Христа, Бога нашего.” Страдалец Христов Антоний, выслушивая эти жестокие слова игумена, стоял и молчал, подражая Христову смирению. Осыпав его всевозможными укоризнами и досаждениями, отец прогнал его. Антоний вышел от игумена молча и ежедневно умывал себя слезами, удручая тело различными подвигами. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 76).