Авва Иоанн, по прозванию Молива, рассказал нам о старце Стефане. Он очень ослаб и заболел. Тогда врачи заставили его есть мясное. У блаженного старца был в миру брат, человек благочестивой, богоугодной жизни. Однажды брат-мирянин пришел к брату-пресвитеру и, застав его за вкушением мясной пищи, смутился, что после великих подвигов воздержания под конец жизни брат разрешил себе мясную пищу. И вот внезапно в состоянии духовного восторга он увидел перед собой незнакомца, говорившего ему: "Зачем ты соблазняешься тем, что старец вкушает мясо? Или ты не знаешь, что он делает это по необходимости и послушания ради? Воистину тебе не следовало соблазняться. Хочешь ли видеть, какой славы достоин твой брат? Обратись назад и смотри.” Повернувшись, он увидел своего брата пригвожденным ко кресту, как Христос. "Вот какой славы сподобился брат твой! Воздай же славу Тому, Кто прославляет истинно любящих Его!” (Луг духовный. С. 79).

Об авве Пахомии говорили, что однажды труп мертвого несли по дороге. Встретив погребальную процессию, авва Пахомии увидел двух Ангелов, сопровождающих мертвого сзади одра, и, размышляя о них, просил Бога, чтобы Он открыл ему касательно их. Пришли два Ангела к нему, и спросил он их: "Зачем вы, будучи Ангелами, сопровождаете мертвого?” И сказали ему Ангелы: "Один из нас — Ангел среды, другой — пятка. И поскольку до тех пор, пока не умер он, душа его не переставала поститься в среду и пяток, то мы сопровождаем этот труп. Так как даже до смерти своей сохранял он пост, то и мы прославляем его, добре подвизавшегося для Господа.” (Древний патерик. 1874. С. 406. № 26).

Однажды татары взяли в плен двух родных братьев-бояр. Один из них постился в понедельник, не вкушая в этот день скоромной пищи. Когда же агаряне начали принуждать братьев есть их кушанья, они не покорились и остались голодными в течение целого дня. На другой день непривыкший поститься не выдержал и начал есть агарянские яства. Брат, соблюдавший пост по понедельникам, не покорился и продолжал оставаться голодным. Агаряне начали бить его и принуждать к повиновению. Пребывая три дня без пищи, перенося побои, брат не покорялся. Видя его крепость и терпение, агаряне связали его и бросили под телегу. Страдалец, перенося муки, молился. В полночь пришел к нему светоносный муж и говорит: "Встань.” Он же отвечал: "Как же мне встать? Я связан крепко.” Пришедший второй раз говорит ему: "Вставай, не бойся.” Страдалец попытался встать, и тотчас развязались его веревки. И сказал ему светоносный муж: "Не бойся и следуй за мной,” — и повел его через орду, проведя мимо бесчинствующих татар. Выведя его из стана, чудный муж повелел беглецу взобраться на дерево и сказал: "Ничего не бойся, только молчи.” Брат спросил своего избавителя: "Кто ты, господин?” Светоносец ответил: "Я — Ангел понедельника.” После этого он стал невидим. Брат же был в великой радости и трепете. Когда агаряне обнаружили исчезновение одного из братьев-пленников, то стали истязать и бить второго брата и предали его злой смерти. Они сожгли его на огне, как палят свиней. Когда рассвело, вся орда двинулась на поиски бежавшего, н ... Читать дальше »

Один из отцов видел четыре чина на Небе: первый чин состоял из больных, благодарящих Бога; второй — из занимающихся странноприимством и тщательным служением ближним; третий — из жительствующих в пустыне, лишенных человеческого общества; четвертый — из тех, которые повинуются духовным отцам и находятся в послушании у них ради Бога. Чин проходящих послушание украшался золотой цепью и венцом и имел большую славу, нежели три первых чина. Он спросил того, кто показывал ему все это: "Почему этот чин, меньший других, имеет большую славу, нежели другие?” Он отвечал: "Потому что занимающиеся странноприимством делают это по собственной воле. Подобным образом вступившие в отшельническую жизнь в пустыне по собственной воле оставили общество человеческое. Но чин, предавший себя послушанию, находится в совершенной зависимости от Бога и от духовных отцов, почему и имеет большую славу. Благое дело — послушание, проходимое ради Бога! Наследуйте, хотя бы отчасти, о чада, эту добродетель! Послушание — спасение для всех верующих. Послушание — родительница всех добродетелей. Послушание — дверь в Царство Небесное. Послушание отверзает небеса и возвышает человеков от земли. Послушание сожительствует Ангелам. Послушание — пища всех святых: воспитанные им, как молоком, они при посредстве его достигли совершенства.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 512. № 128).

Один из жителей Антиохии пришел к некоему затворнику и умолял принять его, сделать иноком. Затворник отвечал: "Если хочешь, чтобы я принял тебя, пойди сначала продай имение, раздай нищим и тогда уже приходи сюда.” Проситель исполнил предложение и возвратился к затворнику. Тогда затворник дал ему новую заповедь — пребывать в молчании. Он и это обещал исполнить и, действительно, не говорил пять лет. Дивиться начал старец терпению и послушанию инока и вздумал испытать его. "Нет, — сказал, — мне в тебе нужды, и потому ступай от меня в монастырь в Египет.” А между тем думал, начнет он говорить или нет. Инок пошел и по-прежнему не сказал ни слова. Удивляться, наконец, начал и игумен, принявший его, и, желая испытать, нарушит ли он свое молчание, поручил ему отправиться с известным делом в один из монастырей, находившийся за рекой. И тоже думал, вероятно, скажет: "Не могу перейти реку.” Опять ни слова не сказал инок и отправился в путь. Подойдя к реке и видя, что нет возможности перейти ее, он молча молитвенно преклонил колени и, о чудо! К нему подплыл крокодил и перенес на другую сторону. Исполнив поручение игумена, он снова подошел к реке, и также крокодил переправил его обратно. Соблюдая заповедь, инок все пребывал в молчании. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 138).

Однажды посетили авву Антония братия, великие и совершенные мужи. Случилось прийти вместе с ними и Павлу. Зашла беседа о предметах глубоких и таинственных. Много говорили о пророках и Спасителе нашем. Павел в простоте сердца спросил: "Кто жил на земле прежде, Христос или пророки?” Блаженный Антоний, смутившись немного от детской простоты такого вопроса, с ласковым движением, привычным при обращении с простецами, приказал ему молчать и идти домой. Тот, исполняя все слова Антония, как заповеди Божии, возвратился к себе в келию и совсем перестал говорить, как бы получив на то повеление. Узнал об этом Антоний и недоумевал, почему ему вздумалось хранить молчание, когда он ему того не заповедал. Повелев ему говорить, спросил: "Скажи мне, почему ты хранишь молчание?” — "Ты, отче, — отвечал Павел, — сказал мне, чтобы я шел домой и молчал.” Антоний был изумлен. Попросту сказанное слово было так свято соблюдено. "Ну, — воскликнул он, — всех нас пристыдил. Мы не слушаем того, что нам говорят с Неба, а он исполняет всякое слово, случайно сорвавшееся с языка.” Желая научить его полному послушанию, святой Антоний обыкновенно запрещал ему спрашивать о цели и причине того, чем испытывалось его послушание. Однажды он приказал ему в течение всего дня черпать воду из колодца и выливать на землю. В другой раз — расплетать и снова сплетать корзины или распарывать одежду и снова шить и снова распарывать и многое другое в таком же роде. И научился Павел беспрекословно исполнять все, что бы ему ни п ... Читать дальше »

Два родных брата вступили в монастырь. Один из них был великий подвижник, другой имел великое послушание. Когда авва приказывал ему: сделай это, — он делал, сделай другое, — он и это делал. По причине такого послушания его хвалили братия монастыря. Подвижник заразился завистью к нему. "Подвергну искушению, — говорил он сам с собой, — брата моего, имеет ли он истинное послушание.” Придя к авве, он сказал ему: "Отпусти брата со мной, мне нужно сходить в одно место.” Авва согласился. Путешествуя вместе, они пришли к реке, в которой было множество крокодилов. Подвижник, желая искусить брата, сказал: "Спустись в реку и переправься через нее.” Он спустился, пришли крокодилы и начали лизать его тело, а ему не сделали никакого вреда. Подвижник, увидя это, сказал брату: "Выйди из воды, пойдем дальше.” Продолжая путь, они увидели мертвое тело, лежавшее на дороге. Подвижник сказал брату: "Если б мы имели с собой что-нибудь из старого платья, то покрыли бы им мертвеца.” Младший брат отвечал: "Помолимся, может быть, Бог воскресит его.” Когда они встали на молитву, мертвец воскрес, а подвижник начал хвалиться: "Мое подвижничество было причиной воскрешения мертвеца.” Бог открыл авве монастыря, как подвижник искушал брата крокодилами и как воскрес мертвец. Когда они возвратились в монастырь, авва сказал подвижнику: "Зачем ты поступил так со своим братом? Знай, что послушание его было причиной воскресения мертвеца.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 465. № 57).

Брат, будучи возмущаем демонами хулы, пошел к авве Пимену с намерением открыть свой помысел. Но вернулся, ничего не сказав старцу. Еще раз, видя, что этот дух сильно возмущает его, пошел к старцу, но, стыдясь открыться ему, вернулся опять, так ничего и не сказав. И так поступал он несколько раз. Старец узнал, что брат мучается помыслами, но стыдится открыть их. Таким образом, когда брат по обыкновению опять пришел к нему и ничего не открыл, авва Пимен спрашивает: "Что с тобой, брат? Ты уходишь, ничего не сказав мне.” Брат ответил: "Что я могу сказать тебе, отец!” Старец говорит ему: "Я чувствую, что тебя борют помыслы, но ты не хочешь открыться мне, опасаясь, чтобы я не пересказал кому. Поверь мне, брат, как эта стена не может говорить, так и я никому не открываю чужого помысла.” Ободрившись этим, брат сказал старцу: "Отче, я нахожусь в опасности погибнуть от духа хулы, ибо он старается убедить меня, что нет Бога, чего не допускают и не думают даже язычники.” Старец говорит ему: "Не возмущайся этим помыслом, ибо плотские брани, хотя приключаются часто от нашего нерадения, но есть наваждение самого змия. Потому, когда приходит к тебе этот помысел, встань и молись и, оградив себя крестным знамением, говори про себя как бы самому врагу: "Анафема тебе и наваждению твоему, твоя хула да будет на тебе, сатана. Сам я верую, что есть Бог, промышляющий о всем, а этот помыл не от меня происходит, но от тебя, зложелателя.” И я верую, — заключил старец, — что Бог избавит тебя от такой ско ... Читать дальше »

В Фиваиде некий старец безмолвствовал в вертепе, У него был ученик-подвижник. Старец имел обычай по вечерам поучать ученика и делать ему душеполезные наставления. После наставления он молился и отпускал ученика спать. Случилось, что посетили их благочестивые миряне, которым было известно великое воздержание старца. Получив от него утешение, они ушли. По их отшествии вечером старец опять сел по обычаю и занялся поучением и наставлением брата. Во время беседы напал на него сон, а брат стоял, ожидая, чтоб старец проснулся и сотворил над ним молитву. Старец не просыпался. Ученик, сидя долго, был побеждаем помышлениями потихоньку уйти и лечь спать, но он понудил себя, воспротивился помышлению и остался. После этого сон начал склонять его, но он не ушел. До семи раз повторилось с ним такое колебание, но он с твердостью устоял. По прошествии полуночи старец проснулся и, увидев ученика сидящим близ себя, сказал: "Отчего ты до сих пор не ушел?” Ученик отвечал: "Оттого, отец, что ты не отпустил меня.” — "Почему ты не разбудил меня?” — "Я не осмелился толкнуть тебя, чтобы не беспокоить.” Они встали и начали отправлять утреню. По окончании утрени старец отпустил ученика. Оставшись один, старец пришел в исступление. И вот некто показывает ему прославленное место, в нем трон и над троном семь венцов. Старец спросил того, кто показывал: "Кому все это принадлежит?” Тот отвечал: "Ученику твоему даровал Бог и место это, и трон за его жительство. Эти же семь венцов он заслужил в эту ночь.” Услы ... Читать дальше »

Поведал авва Евстафии: "Живя в миру, я никогда не вкушал пищи прежде захождения солнца. Когда я сидел в лавке, книга не выходила из моих рук: рабы мои продавали и принимали товар, а я непрестанно упражнялся в чтении. По средам и пятницам я раздавал милостыню нищим. Когда начинался звон, я спешил в церковь, и никто прежде меня не приходил в нее. Когда я выходил из церкви, то приглашал с собой убогих в мой дом, и они разделяли со мной трапезу. Когда я стоял в церкви на всенощном бдении, ни разу не вздремнул, — и признавал я себя великим подвижником. Все прославляли и почитали меня. Умер сын мой, вельможи города пришли ко мне, чтоб утешить меня, но я не мог утешиться. От великой скорби я впал в болезнь и был близок к смерти. По прошествии семи месяцев едва поправился. Провел я в своем доме после этого еще четыре года, подвизался по силе и не прикасался к своей жене — жил с ней, как с духовной сестрой. Когда случалось мне видеть монаха из Скита, я приглашал его в дом вкусить со мной хлеба. У этих монахов я расспрашивал о чудесах, совершаемых святыми старцами, и мало-помалу пришло ко мне желание монашества. Жену свою я ввел в женский монастырь, а сам пошел в Скит к авве Иоанну, с которым был знаком. Он постриг меня в монашество. Имел блаженный, кроме меня, еще двух учеников. Все, видя меня особенно усердным к церкви, отдавали мне почтение. Провел я в Ските около пяти месяцев, и начал очень беспокоить меня блудный бес, принося воспоминание не только о моей жене, но и о рабынях, кот ... Читать дальше »

Однажды пришли к блаженной Феодоре семь сестер и спросили ее о неподобных и скверных помыслах. Блаженная прослезилась и сказала: "Не слышите ли, что говорит Господь: "у вас же и волосы на голове все сочтены” (Матф. 10:30). Волосы суть помыслы, а глава их — ум. Всякий помысл, сопровождаемый услаждением и согласием, подлежит суду, и Бог вожделение жены вменяет в блуд, гнев — в убийство, ненависть — в человекоубийство. Итак, не говорите, добрые мои сестры, что помыслы не вредят нам, когда одно согласие с ними судится как дело.” Слыша это, монахини прославили Бога, даровавшего такую благодать и такое рассуждение блаженной Феодоре и, изъявив ей свое благодарение, удалились с великой пользой. (Митерикон. С. 81. №125).

Один брат спрашивал авву Пимена о борьбе с восстающими помыслами. Старец отвечал ему: "Это дело подобно тому, как если бы у человека в левой руке был огонь, а в правой — чаша с водой. Если запылает огонь, то он берет из чаши воду и гасит огонь, Огонь — это внушения врага, а вода — усердная молитва перед Богом.” (Достопамятные сказания. С. 218. № 146).

Брат сказал авве Пимену: "Мне очень докучают помыслы, и я бедствую от них.” Старец вывел его из келии на воздух и сказал ему: "Распростри полы своей одежды и удержи ветры.” Брат отвечал: "Я не могу этого сделать.” И сказал ему старец: "Если не можешь сделать этого, то не можешь возбранить и помышлениям, чтоб они не приходили, но твое дело — противиться им.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 345. № 97).

Однажды российскому князю Андрею Боголюбскому надлежало идти на войну против болгар. Как князь, благоверный не именем только, но и делом, он всегда соблюдал правило, чтобы перед его воинством носимы были икона Спасителя и Честный Крест и чтобы войско устремлялось на врага, излив прежде теплые молитвы перед этой иконой и облобызав Крест. Такая вера князя не была тщетной. Враги Отечества, сколько ни усиливались, не могли устоять перед лицом православного воинства. Гордость и сила их были сокрушены до того, что едва ли не все города их достались победителю. Что знаменитая победа была плодом не одного мужества сражавшихся, а паче действием помощи свыше, непреложным для всех доказательством послужил необыкновенный свет небесный, который во время самой упорной сечи исходил от иконы Спасителя и Честного Креста и видим был всеми. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 806).

Один христолюбец заказал блаженному Алипию написать местную икону. Через несколько дней Алипий разболелся, а икона еще не была написана. Боголюбец стал докучать ему, и блаженный сказал: "Сын мой! Не приходи ко мне, не докучай мне, но положись в своей печали на Господа, и Он сделает, как Ему угодно. Икона твоя в свой праздник станет на своем месте.” Порадовался этот человек, что икона напишется до праздника, поверил он слову блаженного и в радости отошел в свой дом. Накануне же Успения пришел он опять, чтобы взять икону. Видя же, что она не написана, а блаженный Алипий сильно болен, он стал досаждать ему, говоря: "Почему ты не дал мне знать о своей немощи? Я заказал бы икону другому, чтобы праздник был светел и честен. А теперь, удержав икону, ты посрамил меня.” Блаженный же кротко отвечал ему: "Сын мой! Разве я по лености сделал это! Да неужели же Богу невозможно написать словом икону Своей Матери? Я, как открыл мне Господь, отхожу из этого света, и Бог всяческих утешит тебя.” И с печалью отошел от него христолюбец в дом свой. После же его ухода явился светлый юноша и, взяв краски, начал писать икону. Алипий подумал, что владелец ее разгневался на него и прислал другого писца. Сначала пришедший был как человек, но скорость дела показала в нем бесплотного. То он выкладывал икону золотом, то растирал на камне краски и ими писал. В три часа кончил он икону и сказал: "Отче! Не нужно ли еще что-нибудь сделать и не ошибся ли я в чем?” Преподобный же сказал: "Ты хорошо сделал. Бог п ... Читать дальше »

Инок Киево-Печерского монастыря по имени Никон был взят половцами в плен и держался в оковах. Три года каждый день с бранью вязали его, бросали на огонь, резали ножами, заковывали руки и ноги, ставили под палящее солнце, томили голодом и жаждой, так что он иногда день, иногда два и три оставался без всякой пищи. Зимой же его выбрасывали на снег и на мороз. И за все это он "благодарил Бога и молился Ему. Все это делали окаянные половцы, чтобы он дал за себя хороший выкуп. Он же сказал им: "Христос даром избавит меня от рук ваших, я уже получил извещение об этом: являлся мне брат мой, Евстратий, которого вы продали жидам на распятие. Осудятся они со сказавшими: ”...распни, распни Его” (Лк. 23:21); ”...кровь Его на нас и на детях наших” (Мф. 27:25). Вы же, окаянные, вечно будете мучиться с Иудой, как предатели, нечестивые беззаконники. И вот что сказал святой Евстратий: "На третий день ты будешь в монастыре, ради молитв святых Антония и Феодосия и других черноризцев, спасшихся с ними.” Половчанин подумал, что блаженный хочет бежать, и обрезал ему икры, чтобы он не мог скоро ходить. И крепко стерегли его. В третий же день все с оружием в руках окружили его. Вдруг, в шестом часу, он сделался невидим, и всем был слышен голос: "Хвалите Господа с небес!” Так преподобный перенесен был невидимо в Печерскую церковь Пресвятой Богородицы в то время, когда начали петь причастен. И стеклась к нему вся братия, и все спрашивали его: "Как пришел ты сюда?” Он сперва хотел утаить п ... Читать дальше »

Авва Маркелл говорил: "Поверьте мне, чада, ничто так не возмущает, не беспокоит, не раздражает, не уязвляет, не уничтожает, не оскорбляет и не вооружает против нас демонов и самого виновника зла — сатану, как постоянное упражнение в псалмопении. Все Священное Писание полезно и чтение его немало причиняет неприятности демону, но ничто не сокрушает его в той мере, как Псалтирь. Упражняясь в псалмопении, мы, с одной стороны, возносим молитву Богу, с другой — проклинаем диавола. (Луг духовный. С. 182).