— Сергей вставай, мы в плену.

— Какой еще плен? Чего ты гонишь? — Контрактник Сергей Бузенков с трудом продрал глаза и ему в лицо уткнулся ствол автомата. Хозяин его, бородатый чеченец в снаряжении рейнджера, недвусмысленно передернул затвор.

Стояла черная чеченская ночь 8-го марта 1996 года. Впереди была почти верная смерть, а позади — далекая мирная жизнь, несладкая и бестолковая.

Отслужив срочную в стройбате, Сергей Бузенков вернулся в родное село, но его руки тракториста были никому не нужны. Промотался полгода, срывая кое-где шабашки, но разбогатеть не удавалось. Некуда было бедному крестьянину податься, так и пришлось идти в военкомат, проситься снова в родную Российскую армию.

В начале февраля 1996-го его направили в 166-ю Тверскую мотострелковую бригаду, а уже 13-го он оказался в Чечне, в числе нескольких десятков таких же, как он, кто решил с помощью войны решить свои мирные проблемы.

— Бригада стояла у Шали, — начал свой рассказ Сергей, — нас занесли в списки, выдали оружие и отправили на 15-й блок пост, который контролировал у села Мискер-Юрт дороги на Ростов, Шали и Хасавюрт. Было нас 38 человек, в том числе два капитана и два лейтенанта, танк Т-80 почти без горючего и три БМП, из них одна не на ходу.

— В чем заключались ваши обязанности, Сергей?< ... Читать дальше »

Когда-то, в семидесятых годах, я лежал в одной кардиологической клинике Ленинграда и, находясь в палате, с унынием смотрел в окно, по стеклам которого, как слезы, ползли капли осеннего дождя. Сырой западный ветер с Финского залива трепал ветви деревьев, осыпая золотой листвой уже пожухшую траву больничного парка. Палата была небольшая, на трех человек. Одну койку занимало лицо кавказской национальности. Несмотря на то, что он был болен, и очень даже болен, жизнь и энергия так и кипела в нем. Сам он был уроженец Грузии, из одного большого села Внешней Кахе-тии, однако, по национальности считал себя армянином. Хотя он уже был не молод, и даже можно сказать — просто стар, от него исходил какой-то удивительный шарм, неумолимо привлекавший к нему женщин всех возрастов и сословий, летевших к нему легко и бездумно, как бабочки летят на огонь. Женщины были всякие: начиная от поломоек, шикарных буфетчиц до авантажных докториц. Он мне напоминал завзятых ловеласов довоенных времен, фланирующих по курортной набережной в широченных белых-штанах, в истоме закатив кавказские глаза и крепко прижав партнершу, выделывающую ногами модное танго. В Ленинграде он жил давно, но не сидел на месте, а постоянно курсировал между Ленинградом и Тбилиси, где вел разные маклерские дела с дельцами и начальниками крупных и богатых грузинских и армянских кладбищ. Его зна ... Читать дальше »

Зима в этом году в Закарпатской Руси стояла необыкновенно суровая. По утрам, когда заиндевевшие ветви деревьев искрились и сверкали на солнце, столбик термометра зашкаливал за минус двадцать. Горы, лес, ущелье — все завалило снегом, а крестьянские хаты в Ольховке как будто наполовину осели в сугробы, накрывшись большими снежными шапками, да над каждой хатой в морозном безветрии поднимался синий печной дымок. И над всей этой застывшей зимней красой на малой горе возвышался православный храм Божии, трудами и грошами поселян возведенный из камня на века. Около храма, в больших деревянных решетчатых клетях, совсем приземленно, была устроена звонница с двумя огромными, покрытыми зеленой патиной колоколами и дюжиной подголосков мал-мала-меньше. Колокола были украшены орнаментом, барельефами святых и славянской надписью, гласившей, что колокола были отлиты в Австрии во славу Пресвятой Троицы.

Мы с приятелем Юрием Юрьевичем — коренным гуцулом — ехали в Ольховку по делам на его вездеходной "Ниве” по горной дороге, стуча одетыми на колеса цепями. С нами ехала приятельница Юрия Юрьевича, молодая красивая вдова Магда, и везла своего бесноватого сына, мальчишку лет девяти, на которого не было никакой управы. У Магды в Ольховке был родственник, которого она по-гуцульски называла "вуйко”, что, означало, что он ей — дядя. Этот вуйко был иеромонахо ... Читать дальше »

Содержание

Страхи бывают разные. Инфернальный страх является тяжелым страхом, от которого прыгают в лестничный пролет, лезут в петлю, бросаются под колеса поезда, но это уже в финале, а в начале, мертвецки напиваются, то есть испивают мертвую чашу, чтобы полностью отключиться от этого света и погрузиться в черную воронку бессознательного. И этот страх загоняет человека без видимых причин в инфернум — лютую преисподнюю. Короче говоря, адский страх это бесовское наваждение. Обычно страх возникает внезапно и нарастает в темпе крещендо, как смерч, охватывает душу человека, проникая до сокровенных глубин, и человек, теряя разум и ориентацию, не знает, куда спрятаться, куда бежать и как избыть этот ужас.

Матушка Русь богата этим страхом, который затаился на пыльных чердаках, на пустынных унылых болотах, на кладбищах, в больничных палатах, в подвалах заброшенных домов и серых городах-призраках, где извечно происходила массовая гибель людей. Но особенно любит обитать адский страх в темных, неправедных душах, много и упорно грешивших. Мир, который лежит во зле, распространяется также на Русь, которая уже с семнадцатого века начала терять свою святость и с нарастающей скоростью устремилась к коммунизму, но пришла к алкоголизму.

Жило да было в нашем мегаполисе одно тело. Оно было еще молодо, мужеского пола, весьма многоплотно и зело волосато. Где-то в недрах это ... Читать дальше »

А все началось с Праздничной вечеринки с друзьями, когда он отмечал свое восемнадцатилетие. Была весна, уже пышно цвела черемуха, начались белые ночи и вода в каналах таинственно отражала дома и дворцы, а на проспектах было удивительно тихо и безлюдно. Над городом царил какой-то сумрачный свет, в цельных окнах, отражаясь, проплывали перистые облака и создавалось впечатление, что город не то чтобы спал, но как будто бы он был покинут своими обитателями навсегда.

А когда именинник под утро вернулся домой, заспанная и ежеминутно зевающая дворничиха в подъезде вручила ему повестку в военкомат. Он положил повестку в карман и решил, что сначала — спать, а уж потом можно обдумать эту проблему.

Когда он проснулся, был уже яркий полдень и, вспомни ... Читать дальше »

Содержание

В деревню Кузьма ехать боялся, так как братаны убитого Коляна поклялись проломить Кузьме башку, если он опять там появится. Получив какие-никакие документы, Кузьма поплелся по городским улицам, озираясь по сторонам. Подобрав с асфальта жирный окурок, он закурил, жадно втягивая до самых потрохов крепкий табачный дым. В маленьком, загаженном собаками сквере он сел на скамейку и, морща лоб, раздумывал о своем житье-бытье: куда ему теперь податься. В скверик пришли старухи-собачницы и, отпустив своих питомцев, собрались в кружок толковать о вязке, собачьих болезнях и о достоинствах разных псовых кормов. Кузьма смотрел на собак и думал: "Ишь, гладкие черти, откормленные. Ни забот ни хлопот. Хоть бы меня кто взял на поводок”. К нему подошел тучный, тяжелый ротвейлер. Понюхав его колено, учуял кислый тюремный запах и злобно зарычал.

— Ну ладно тебе, сволочь. Ступай своей дорогой, — сказал ему Кузьма.

"Эх, кабы где устроить ... Читать дальше »

Пришло тщеславие к мудрому человеку и говорит:

-Давай дружить! Я для тебя все, что хочешь, тогда сделаю!

- И что же ты для меня сделаешь? - не торопясь с ответом, спросил мудрый человек.

- Помогу стать кандидатом наук!

- А потом?

- Потом - доктором!

- Допустим. А потом?

- Потом ты станешь профессором, академиком! Все будут превозносить тебя, называть великим...

- А потом?

- Как что - состаришься!

-А потом? Ну, проживет моя слава после меня лет десять. Но через сто уже и имя мое вряд ли кто вспомнит! А через тысячу лет? Через миллион? Так что же ты можешь дать мне?

Посмотрело тщеславие на мудрого человека, вздохнуло... и пошло искать того, кто бы с ним, не задумываясь об этом, подружился!

Посватался судья за дочь бедного мужика, но поставил условие: если она вмешается в его судейские дела, то уйдет из его дома.

Поженились они и стали счастливо жить, так жена очень любила своего мужа, несмотря на его тяжелый характер и дурные наклонности.

Но вот однажды пришли к судье два мужика и попросили их рассудить. Один говорит, что жеребенка родила его кобыла, а другой — что его жеребец. Хозяин жеребца был побогаче и пообещал судье взятку, и вопрос был решен в его пользу.

А жена сидела в соседней комнате и все слышала. И дала она тогда бедному мужику совет. На следующий день, когда судья с друзьями пошел гулять, он у них на виду стал забрасывать сеть на гору, как будто бы он на горе ловит рыбу. Судья с друзьями стали смеяться. А мужик и говорит: «Если жеребец может родить жеребенка, то и рыба в горах может водиться».

Судья покраснел и стал выспрашивать мужика, кто ему такой совет дал. Тот сослался на жену судьи.

Рассердился судья, что жена не выполнила договоренность, и стал ее из дома гнать. Но, перед уходом разрешил взять из дома самое для нее дорогое.

Она согласилась. Но попросила последний раз с ней весело поужинать. Накрыла на стол, стала угощать мужа, насыпала в вино сонного порошка. Когда он уснул, приказала слугам отнести судью прямо на кровать к себе домой.

Когда он проснулся и увидел жену, то узнал, что жена вынесла из дома его, как самую дорогую вещь.

Растрогался судья, возлюбил свою жену и ... Читать дальше »

Поняв случившееся, старец взял палку и разбил сосуд, полный вином, и вино пролилось. В ту минуту пришел корчемник и, увидев, что старец разбил сосуд, схватил ту же палку и бил его без милосердия, пока не устал сам, и выгнал его из дома. На утро старец опять пришел в корчму и как бы прятался от своего господина. И опять приполз змей, стал пить вино из другого сосуда; увидав это, корчемник схватил палку и, думая убить змея, ударил по сосуду; змей уполз, а сосуд разбился и вино пролилось; не только сосуд тот, но и стаканы, стоявшие поблизости от него, разбились. Старец же, стоя позади, вскричал:

– Видишь, что не я один, безумный, разбивая сосуды, но и ты то же делаешь.

Тогда корчемник, поняв, почему Симеон разбил вчера сосуд с вином, раскаялся, что безвинно бил жестоко Симеона, и стал почитать его как святого. Старец же, не желая себе почитания, а желая бесчестия и поругания и мудро прикрывая видом юродства свое ангельское во плоти житие, сделал следующую вещь: в один день, когда жена корчемника одна почивала  в своей комнате, а муж ее продавал вино, пришел к ней старец и начал снимать с себя одежды, делая вид, что хочет лечь с ней. Она, видя то, закричала, и прибежал корчемник, которому жена сказала:

– Выгоните этого проклятого юрода, потому что он хочет меня насиловать.

Муж подверг старца заушению и выгнал е ... Читать дальше »

Во дни благочестивого царя Иустиниана¹, когда христолюбивые люди стекались в святой город Иерусалим на праздник Воздвижения честного и животворящего креста Господня², по Божиему промышлению пришли из Сирии³ в Иерусалим на поклонение честному древу Креста – двое юношей. Имя одного – Иоанн, а другого – Симеон; оба знатные и богатые.

Иоанну в это время было от рода 24 года; они имел молодую жену и жил при старике отце, а мать у него уже умерла; а Симеон был еще холост⁴ и имел только вдовую старуху мать, 80 лет. Оба эти юноши, происходившие из одной страны и сдружившиеся между собою в Христовой любви, пробыли вместе в Иерусалиме довольно времени, обходя и поклоняясь святым местам. – Когда они, возвращаясь к себе, спустились в долину Иерихунтинскую и, проезжая подошвой гор ... Читать дальше »