Главная » 2012 » Апрель » 1 » Николай I: "Сашка! Мне кажется, что во всей России не воруем только ты да я."
03:25 Николай I: "Сашка! Мне кажется, что во всей России не воруем только ты да я." |
Николай I в мае 1826 года утвердил комитет «Для соображения законов о
лихоимстве и положение предварительного заключения о мерах к истреблению
сего преступления». Но «соображать» законы и выполнять их — в России
две большие разницы. Николаю I оставалось лишь горько сетовать на
взяточничество и казнокрадство, царившие в его стране. Как-то он велел
даровать берлинскому художнику Францу Крюгеру за отлично написанный
портрет золотые часы, усыпанные бриллиантами. Однако чиновники
дворцового ведомства принесли Крюгеру только золотые часы, на которых не
было ни одного бриллианта.
Николай I узнал об этом и сказал художнику:
—
Видите, как меня обкрадывают! Но если бы я захотел по закону наказать
всех воров моей империи, для этого мало было бы всей Сибири, а Россия
превратилась бы в такую же пустыню, как Сибирь.
Терпимость Николая I к
взяточникам проявилась и в истории с обер-полицмейстером Петербурга
Кокошкиным. Царь неоднократно высказывал министру внутренних дел Льву
Перовскому неудовольствие от работы полиции. Министр разработал целую
систему мер по улучшению работы своего ведомства, но сказал царю, что
они только тогда дадут должный эффект, когда тот отстранит от должности
Кокошкина, сообщив, что тот «сильно берет взятки».
— Да, — ответил царь, — но я сплю спокойно, зная, что он полицмейстер в Петербурге.
Заставить
Кокошкина покинуть свой пост Перовский сумел только тогда, когда в
Петербургской управе благочиния было обнаружено хищение 156 тысяч
рублей. Но царь не оставил своей милостью проштрафившегося полицмейстера
и назначил его сенатором.
Во время Крымской войны стали открываться
факты жутких хищений при снабжении армии боеприпасами, обмундированием и
продовольствием. Возмущенный император Николай I как-то в разговоре с
наследником престола заметил:
— Сашка! Мне кажется, что во всей России не воруем только ты да я.
Но
чтобы выяснить достоверно, кто же из высоких чиновников на Руси живет
честно, Николай I поручил 3-му охранному отделению выяснить — кто из 56
губернаторов не берет взяток. Доклад «охранки» был неутешителен. Взятки
не брали только двое: киевский губернатор Фунуклей и ковянский —
Радищев. Царь призадумался. С Фунуклеем ему было понятно — тот был
настолько богат, что не нуждался в подношениях. Монаршее недоумение
вызвал Радищев — тот-то почему не берет?! Честность сына автора книги
«Путешествие из Петербурга в Москву» списали на его чудачество.
Кстати,
любопытно, что «неподкупный» Фунуклей весьма лояльно относился к
взяткам для полицейских чинов, полагая, что если помещики не будут
помогать им деньгами, «то средства эти они получат от воров».
В
эпоху Николая I самым скандальным делом, связанным с казнокрадством,
стало дело директора канцелярии «Комитета 18 августа 1814 года»
(Инвалидного комитета) тайного советника Александра Политковского.
Политковский с несколькими сообщниками фабриковал пенсионные дела на
вымышленных инвалидов. Будто бы они лечились за казенный счет,
увольнялись из армии с выходным пособием и за счет казны отбывали к себе
на родину, в какой-нибудь богом забытый уголок России. В середине XIX
века русская армия вела активные боевые действия на Кавказе. В списки
тысяч раненых солдат и офицеров мошенники вписывали свои «мертвые души»,
которые якобы лечились в лазаретах, получали отпуска домой, умирали,
становились инвалидами. А деньги вместо всех этих раненых получал
Политковский с сообщниками. Аферистов подвела жадность. Они начали брать
деньги из кассы авансом, еще до поступления их из государственной
казны. На этом и попались. Ревизия выявила у них недостачу. И та же
жадность не позволила мошенникам эту недостачу погасить, очень им не
хотелось расставаться с наворованными деньгами. В результате в ходе
дальнейшей проверки их афера выплыла наружу.
По велению Государя
Императора председателем судной комиссии был назначен
генерал-фельдмаршал Паскевич. Суд признал доказанной растрату казенных
денег в размере 1 млн 120 тысяч рублей серебром. Однако осуждены были
только помощники Политковского, сам он избежал позора, почив в бозе еще в
период ревизии.
В принципе казнокрадством в России никого не
удивишь и особо не проймешь. Даже если средств лишились военные
инвалиды. Больше всего удивляет в этой истории другое. Вскоре после
суда, осенью 1853 года, началась Крымская война. И камергер Яковлев
проявил поразительное для наших времен благородство. Он из личных
средств сделал два пожертвования Инвалидному комитету по 500 тыс. рублей
серебром каждое, тем самым восполнив потери от воровства Политковского.
Дело
Политковского стало классикой жанра. Схема организованных им хищений не
потеряла актуальности до сих пор. В 2007 г. сотрудники ГУИН
Свердловской области похищали деньги из федерального бюджета точно так
же. Они заводили дела на «мертвых душ», присваивали им инвалидности
якобы после ранений, полученных в ходе командировок в Чечню, а средства,
выделяемые им на лечение, бессовестно присваивали.
Надо
признать, что у мошенников выдумки все же побольше, чем у казнокрадов. И
действуют они повеселей, что ли. Хотя не менее бессовестно и цинично.
Пример тому — еще одно дело из «николаевских» времен.
В 1844 году в
самарской староверческой общине появился новый священник Иероним. Его
рассказы о прошлых скитаниях быстро создали ему ореол героического
мученика. Он поведал, что прежде был монахом в святых для староверов
Иргизских скитах. А после уничтожения этих скитов правительственными
войсками вел затворническую жизнь настоящего подпольщика.
Проповеди
Иеронима главным образом были посвящены грядущему Апокалипсису. Он
весьма живописно вещал о зловещих знамениях, трубящих всадниках и о
неминуемом Страшном суде. Паства тряслась от страха и смирилась с
мыслью, что дни ее на белом свете сочтены. Оставалось только получше
подготовиться к дню Страшного суда. Иероним заявил староверам, что не
будет спасения тому, кто «не обрядится в рубище нищего». Староверы были,
как правило, людьми зажиточными, а потому, чтобы ввергнуть себя в
нищету, им потребовалось немало усилий. На протяжении четырех недель они
распродавали за бесценок и раздавали бесплатно свое имущество.
Особенно
трудно пришлось купцам. Но они справились. Например, торговцы кожами и
текстилем отец и сын Кузнецовы умудрились раздать товаров более чем на
120 тыс. рублей золотом, зерноторговец Хворостянский открыл свои склады
и бесплатно выдал самарским обывателям 650 тонн муки! Что касается
наличности, то тут отец Иероним облегчил задачу своей пастве, предложив
деньги сдавать ему на богоугодные дела. Напуганные грядущим
Апокалипсисом староверы выстраивались в очередь для сдачи ему своих
денег.
День Страшного суда, по прогнозам Иеронима, должен был
наступить в начале Пасхи 26 марта. В этот день староверы обрядились в
белые одежды и улеглись в гробы, установленные дома. А Иероним не стал
дожидаться конца света и банально слинял с денежками своей паствы.
Трудно
сказать, как оно было на самом деле, но не исключено, что пример
губернатора Радищева подсказал Николаю I мысль, будто интеллигенты
взяток не берут. И царь назначил на должность министра внутренних дел
другого интеллигента — графа Льва Алексеевича Перовского, хотя тот имел
пятно в биографии. Комиссией по расследованию событий 14 декабря 1825
года Перовский привлекался как член ранних декабристских организаций.
Перовский
всерьез взялся за борьбу с коррупцией. Ему удалось организовать ревизию
надворного суда в Петербурге. Заключение ревизоров было сродни
приговору: чиновники суда занимаются только теми делами, по которым с
заинтересованных лиц можно получить мзду. Прочие уголовные и гражданские
дела свалены в кучу вокруг канцелярских столов, и по ним никакой работы
в течение многих лет не проводится. Ознакомившись с материалами
ревизии, Николай I начертал: «Неслыханный срам! Беспечность ближнего
начальства неимоверна и ничем не извинительна». А потом распорядился
уволить генерал-губернатора Петербурга графа Эссена.
Коррупция не
раз становилась серьезным препятствием на пути начинаний Перовского.
Пытаясь навести порядок в торговле, он в 1842 году создал специальную
торговую полицию, в обязанности которой входил контроль за ценами,
санитарией, клеймением весов и мер, а главное, за недопущением обмана,
обмеров и обвесов. Новая служба формировалась по типу общественной
организации, она состояла из гласных городской Думы, выделяемых на один
месяц, и торговых смотрителей, выбиравшихся ежегодно купечеством.
Торговая полиция была наделена серьезными полномочиями. Она имела право
за первое нарушение наложить штраф на торговца в размере 30 рублей, за
второе — 60 рублей, а за третье закрыть торговое заведение и
конфисковать половину незаконно проданного или перекупленного товара. По
требованию членов торговой полиции уличенный в обмане торговец был
обязан возвратить обманутому покупателю втрое против полученной с него
суммы.
В обязанности штатных полицейских вводилось всемерное
содействие торговой полиции. Но на деле между ними часто возникали
разногласия. Низшие полицейские чины, говоря нынешним языком, нередко
«крышевали» недобросовестных торговцев, и активность проверяющих из
торговой полиции они воспринимали как «старание отнять у них хотя и
противозаконный, но как бы освященный временем хлеб». Однако и сами
члены новой службы оказались отнюдь не безгрешны.
Граф
Бенкендорф, начальник III отделения собственной Его Величества
канцелярии, доложил царю, что чины введенной Перовским торговой полиции,
«пользуясь доверием начальства, извлекают из своей должности большие
для себя выгоды. Таким образом и сила полиции потрясена, а польза от
этих нововведений не всегда оправдалась». Спустя некоторое время
торговая полиция была расформирована.
|
|
Просмотров: 3503 |
Добавил: Ривалдо
| Рейтинг: 5.0/2 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
