«Фен-шуй, или сердечнокаменная болезнь».
       Как правило, каждый, причащаясь за литургией, прежде должен исповедовать свои грехи, а уже потом и к Чаше подходить. Но на практике получается, что некоторые из нас это правило не исполняют. И этими некоторыми являемся мы, священники. Но нарушаем мы его не от «хорошей жизни», а потому, что далеко не все из нас имеют возможность покаяться перед литургией, хотя бы в повседневных грехах, поскольку служим поодиночке. И вот для того, чтобы и нам почистить свои души, один раз, во время очередного поста все мы собираемся в центре благочиния на исповедь. Это не значит, что мы исповедуемся только четыре раза за год, находим возможность это делать чаще, но эти четыре встречи для нас закон. Добавлю, что и возможность посмотреть друг на друга, немного пообщаться, да и вообще, хорошо побыть вместе.
       Вот на одной из таких встреч спрашивает меня один наш батюшка, отец Валерий: - Ты, как-то, хвалился, что Дворкину «сектоведение» на «пятёрку» сдал. – Было дело, скромно отвечаю. – Тогда, пожалуйста, объясни мне, что такое «фен-шуй»? 
       Отец Валерий служит немного в необычном приходе, даже, можно сказать, совсем необычном. Его храм когда-то строился для большого села, был в нём и помещичий дом, и многочисленные крестьянские избы. Время прошло и от самого села ничего не осталось, кроме этой самой помещичьей усадьбы. Ещё в годы советской власти в ней стали располагать интернат для умственно отсталых людей, тех, кто такими на свет уродился. В нём есть палаты, где люди способны сами передвигаться, а есть и такие, что только лежат, у кого-то есть разум, а у кого-то нет. Человек уже вырос, он взрослый, большой размером тела, а по разуму – совершенное дитя.
       Храм использовался для каких-то хозяйственных нужд, большую часть его помещений зачем-то разобрали, но сохранилась колокольня и прилегающая к ней постройка. Усилиями доброхотов остаток храма отреставрировали, а к колокольне приделали небольшую аккуратненькую церквушечку. Всё бы замечательно, служи себе, молись Богу, да только о том, кто будет в храм ходить, не подумали. Скорее всего, о восстановлении просило их областное руководство, видимо рассчитывая, на врачей, санитаров и прочий обслуживающий персонал. А получилось, что прихожанами стали вот эти самые дурочки, а нормальные разумные люди молиться отказываются.
       Приходили одно время две - три санитарочки, а потом и они отошли. Почему, спросите, а потому, что поступила на работу в интернат новая сотрудница и заразила разумную его часть увлечением фен-шуем. И остались в храме одни неразумные. Вот и стал батюшка звать их на службы. Они приходили, стояли и сидели, слушая пение матушки и их дочки, а потом причащались без всякой исповеди, да и какая может быть исповедь у детей?
       - Батюшка, я так с ходу и не отвечу про этот самый «фен-шуй», если бы ты про иеговистов спросил, то я бы тебе мог рассказать, а с этим явлением пока не сталкивался. Знаю только, что им сейчас многие увлекаются, но поинтересуюсь и обязательно сообщу, пообещал я ему.
А, чуть ли не в следующее воскресение приезжает ко мне мой бывший алтарник Дима. Пока алтарничал закончил Свято-Тихоновский университет. У них с женой всё никак не получалось с детьми. Потом Господь дал одного, а потом и второго вдогонку. Помню, как он реагировал на детей, которых мы причащали, тогда у него своих ещё не было. Как же он умилялся этими маленькими ручками и ножками. После причастия показывает мне, как потешно дитя открывало ротик. Мне смешно, а у него слёзы на глазах.
       Короче, Димина родная сестра родила мальчика, первенца. И вот, приключилась такая беда, родился малыш с синдромом Дауна. Такая трагедия. Муж стал настаивать сдать "бракованное" дитя в приют и забыть о нём. – Это же не человек, доказывал он жене. Ну что же, люди неверующие, да и детей у нас сегодня в семьях совсем мало, может и, действительно, не должен даун занимать место здорового ребёнка, поди тут разберись. Сколько не ставь себя на место другого, а всё ж таки не влезть тебе в его «шкуру», и не тебе решать судьбу мальчика.
       Отвезли малыша в интернат в соседнюю Московскую область. Выручают нас москвичи, спасибо им, и подлечить нас готовы, и вот в таких делах тоже не бросают. Сдали и забыли, а Дима забыть не может. Его-то семья верующая, да и своих детей так долго ждали, не получается так просто забыть. Вот и поехали они с женой к племяннику дауну. Договорились на первое время, что дитя будет расти в интернате, своего жилья у Димы ещё нет, а дальше, как Бог даст, может и заберут, всё же таки не чужая кровь. Стали периодически ездить, с ребёнком играть. Поначалу никому ничего не рассказывали, а потом Димка случайно матери проговорился. Просил мать молчать, да куда там. Она-то дочке всё и рассказала. Та в слёзы, я ребёнка бросила, не смей поднимать, то, что брошено. Обличил, брат сестру, не хотел, а обличил. Сейчас та и знаться с ним не хочет. Вот такая проблема.
       Стал Дима литературу про даунов читать, и говорит: - Ты знаешь, батюшка, а ведь они, оказывается, очень добрые. Я многое уже про них узнал. Люди пишут, что через общение с даунами сами начинают познавать мир любви. Что это за явление такое? Не знаю. Помню, слышал один рассказ из жизни, если не ошибаюсь, американских даунов. У них, говорят, вообще это дело реабилитации детей с синдромом Дауна хорошо поставлено. И учить их стараются в общеобразовательных школах. И спортом они занимаются. Одному только научить не могут, не могут привить им дух соревновательности, не могут научить их идти к цели по головам друг друга. 
       Придумал там кто-то устроить спортивные соревнования среди даунов. Собрали человек десять и разъясняют им: - Вы должны бежать по дорожкам стадиона и стараться прибежать к финишу как можно быстрее. Тот, кто прибежит первым, то и герой, тот и молодец, и в награду получит «большую шоколадку». Побежали даунята друг за дружкой, а один возьми да и упади, хорошо так упал, разбил коленку и заплакал. Тем остальным бы радоваться, одним конкурентом меньше. А значит и «шоколада» больше. Так ведь нет же, вот, что значит неразумные они существа. Остановились, повернулись и пошли к упавшему. Подняли его на руки и понесли к финишу все вместе, вот такие они, дурочки.
       Да, тяжело тебе придётся Дима, и не столько тяжело с твоим племянником, сколько с сами близкими тебе разумными людьми. Если возьмёшь племянника в семью, то сестру ты точно потеряешь.
       Ладно, всё это лирика, мне же нужно узнать, что такое этот самый «фен-шуй», чем это увлеклись наши разумные братья? Полез в интернет, читаю: «Фен-шуй – настоящая магия, которую может создать каждый из нас и улучшить свою жизнь, всего лишь грамотно расставив предметы обстановки, в доме или квартире согласно законам фен-шуй».
       Символы и талисманы «фен-шуй» подскажут, как призвать на помощь добрые магические силы, которые помогут решить все ваши проблемы». 
       Читаю и думаю: какая однако замечательная панацея, эта «наука-магия», и сколько всяких полезных приспособлений к тому, чтобы разбогатеть. Действительно, ну зачем мне быть бедным и больным? Делов-то, расставил в доме мебель в соответствии с инструкцией, и приманивай денежки многочисленными амулетами. Особенно мне приглянулись амулеты в виде жаб. Если правильно ими обложиться, то и удача к тебе сама прискачет, и копеечка к копеечке потечёт. И не нужно голову ломать, как тебе денег заработать. Купил себе "жабу в фонтане", пристроил её в нужном месте, и дело в шляпе. Наверное, хуже не будет, если эту жабу время от времени по спинке поглаживать, и просить о взаимопонимании. Да и на самом деле, что ей, жалко, что ли, хорошему человеку деньжат подкинуть? 
       Если бы люди знали о том, как, оказывается, легко стать счастливыми. Понятное дело, что по-настоящему к счастью могут идти только люди разумные, болящим-то деньги и не нужны. Вот они пусть в церковь и ходят, потому, что на большее всё равно не способны.
       Была и у нас в храме одна такая болящая девушка, звали её Карина. Умственно отсталая. По природе ей исполнилось, где-то, года 22, а по факту, ну лет восемь, от силы. Жили они вдвоём с мамой, отец уже умер. Мама уходила работать бухгалтером, а Карина оставалась дома. Девушка умела зажечь газовую плиту и разогреть себе обед.
       Любила она в храм ходить, благо, что рядом. Храм городской, служили мы тогда почитай каждый день, вот и приходила девушка к нам чуть ли не на каждую службу. Кстати, она исповедовалась, и знала, что такое, хорошо, и что такое плохо. Разбирала свои поступки, давая им соответствующую нравственную оценку. Мне показалось, что мы с Кариной даже подружились. Она старалась чем-нибудь незамысловатым выразить мне своё внимание, а я, в свою очередь, неизменно сохранял для неё после службы просфорку. Девушка – ребёнок, как сейчас она стоит у меня перед глазами, в своём розовом в цветочек летнем платьице. 
       Однажды девочка решила разогреть себе пищу. Она должна была открыть газ и поднести к камфорке зажженную спичку. Газ-то она открыла, да спички куда-то запропастились. Любой разумный человек газ бы выключил и стал бы искать спички, но Кариночка не сообразила и газ не выключила, а когда нашла и чирнула по коробку, произошёл взрыв. Девушка обгорела, особенно пострадала область груди, от шеи до живота.
       Я пришёл навестить мою подружку в нашу городскую больничку. Кариночка лежала наполовину обнажённой. Над грудью у неё был натянут марлевый полог от мух.
       Знакомый врач, со здоровым цинизмом, улыбнувшись, на мой вопрос о положении её дел, ответил: - Батюшка, скорее всего, это уже твой клиент. – Почему обязательно мой клиент, у нас, что нет ожоговых центров? Почему бы её не повезти в область? – Для нормальных людей мест не хватает, а ты глупенькую предлагаешь лечить? Бать, не заморачивайся, ну что ты, на самом деле? Ей ведь, действительно, лучше умереть. Кому она такая нужна, да ещё с ожогами?
       Через некоторое время девушку выписали домой. Кожа у неё на груди позарастала буграми и рубцами, напоминающими лунные кратеры, но только тёмно - малинового цвета. Требовались пересадки кожи, да кому охота с дурочкой возиться, не умерла в больнице, и то славно. Больше я не видел, чтобы она вставала и ходила, хотя бы по дому.
       Потом меня перевели в другой храм, но я продолжать навещать Карину и её маму. Девочка радовалась моим приходам. Когда я усаживался с ней рядом, она неизменно брала мою руку, что-то чертила у меня на ладони, и улыбалась.
       Со временем её положение стало ухудшаться. Я не очень-то понимаю, что там произошло в медицинском отношении. Но теперь для того, чтобы девушку спасти, из-за ожогов кожи и мышц, которые в своё время не стали лечить, нужно было взрезать грудину и расставлять саму грудную клетку. Врачи смотрели Карину и пришли к выводу, что больная вряд ли перенесёт операцию. Интенсивное лечение, ожоговый шок, всё это, мол, сказалось на сердце и она, скорее всего, умрёт прямо на столе. Матери сказали: – Для вас есть разница, где умрёт ваша дочь, на столе хирурга или дома? Дома она ещё, может и поживёт немного.
       Вы как хотите, но я отказываюсь понимать таких врачей. На самом деле, уж что-что, а сердце у неё оставалось здоровым, и мучения для Карины и её мамы продлились ещё на целых три года. Девушка слабела, но жила. Ей стали прописывать обезболивающие, и вскорости, она уже и не могла обходиться без них. 
       Мама ничего мне об этом не говорила. Кариночка всякий раз радовался моему приходу, но взять мою руку в свои уже не могла, и тогда я брал её ладошку и рисовал на ней непонятные чёрточки. Ребёнок улыбался. Помню свой последний к ней приезд. Она узнала меня, и вообще, как я понял, она меня ждала. Только улыбка её была странной, с крепко сжатыми зубами. Она ещё так никогда не улыбалась. Я немного поговорил с ней. Но чувствовалось, что Карина меня не всегда слышит. Она периодически запрокидывала назад голову и зрачки её глаз скрывались под лоб.
       После причастия, когда я уже стоял с мамой на пороге, из Карининой комнаты раздался мучительный стон, а потом стон вновь повторился. Я тревожно посмотрел на маму. - Обезболивающие уже не помогают, она стонет непрерывно. – Но я был с ней целых полчаса, и ничего подобного не слышал. – Она щадила тебя, батюшка. Боится, что ты испугаешься её боли и больше не придёшь. И я понял, что это за улыбка такая с крепко сжатыми зубами.
       Вскоре после Рождества Христова звоню отцу Валерию: - Батюшка, я готов просветить тебя по поводу фен-шуя, и рассказал ему то, что сам узнал из интернета. Тот отвечает: - Да я так и понял, нормальная современная дурилка для доверчивых. Всё в русле желаний нашего человека. Расставил «правильно» по схеме мебель, накупил амулетов и держи карман шире. Деньги уже в пути. Думаю, что-то это мне напоминает? И вспомнил! «Золотой ключик» и деревянный носатый мальчик Буратино. Помнишь, как он закопал денежки на «поле чудес» в «стране дураков»? А потом ждал, когда вырастет дерево с золотыми монетами. Ну, один в один.
       Я здесь свою паству ходил поздравлять перед Новым годом и на Рождество. Они же натуральные дети, хоть и большие, а тоже ждут на праздник подарков, вот и выступил в роли святителя Николая, кому конфетку, кому мандаринчик, кому печенку. 
       Потом заглянул в столовую, а там разумная половина интерната, моя потенциальная, но неуправляемая паства, столы накрывает. И всё у них как предписано по фен-шую. И направление по сторонам света выдержано, и столы расставлены именно так, чтобы приманить энергию удачи в новом году. Народ подготовился и оделся в соответствии с цветами той зверюшки, которой посвящён год. А между любимыми ею блюдами, на столах, смотрю, амулеты расставлены. И на каждом – неизменная жаба и божок богатства.
       - Батюшка, давайте с нами, - приглашают. Я их поблагодарил, поздравил с праздником. Конфетками, понятно, одаривать не стал, но пожелал, чтобы новый год стал для них слаще прошлого. За стол не садился, сослался на пост.
       Наутро сторожиха рассказывала, как перепились мои неразумные феншуйщики, и что потом вытворяли.
Я тебе знаешь, что скажу: - Вот, служу здесь уже четыре года, и вот какой напрашивается вывод. Моя умственно отсталая паства, что в храм регулярно приходит и причащается, натурально поумнела. У них и глаза стали осмысленнее на мир смотреть и вопросы недетские задают. А вот разумные, мне кажется, за это время только поглупели, а уж как фен-шуем занялись совсем в дурачков превратились. 
       Я им говорю: - Народ, для того, чтобы нам богаче стать, работать надо, а если только бездельничать и водку пить, то, как ты эти столы не крути, всё одно без штанов останемся. Вы для начала, лучше бы в храм вернулись. А они со мной спорят, доказывают, что у них Бог в душе, и в храм не идут.
       Вот такой у меня с ними и выходит "фен-шуй".