«немножко о главном»
Звонит телефон, в трубке женский голос: - Батюшка, у меня брат умер некрещёным, 64 года. Нужно хоронить, а там, где он жил, священник «земличку» не даёт, ругается, что во время не позвали, родных из храма прогнал. А маме уже 86, очень скорбит, боюсь, как бы сама не померла. Ты уж выручи, родной, дай нам «землю», маму жалко. Она же не виновата, что так получилось. Его бы тогда, в детстве окрестить, да церкви рядом не было. А когда вырос, стал коммунистом. Бога не признавал, и креститься отказался. Но, батюшка, человек он был хороший, даже, очень хороший. Вот, что бы его не отпеть? Ведь таких, бывает, негодных людей отпеваете, только потому, что когда-то в детстве их окрестили, а брата моего не соглашаетесь, так хоть, «земельку» дайте.
Я не стал с ней спорить, чем бы я её переубедил? Её уверенность в то, что эта «земелька» поможет пускай не брату, так хоть матери, была непоколебима.
Эх, если бы отпевание, совершаемое мною, спасало человеческую душу, то я бы, наверное, только бы и делал, что отпевал, отпевал. И некрещёных, и самоубийц, и всех подряд, лишь бы спасти их от страданий. Только спасает-то не батюшка, и не «земелька», спасает Христос. Ради этого спасения, человек и присоединяется к Церкви через крещение.
Только, что же, неужели для спасения души достаточно так вот, однажды в глубоком детстве быть принесённым мамой в храм? Человека младенчиком крестили, а потом, после прожитой им жизни, точно так же принесли всё в тот же храм, но только уже для отпевания. А что между этими двумя событиями? Ну, может быть человек заходил в церковь и ставил Богу свечку, и может даже не одну, а много свечек. – Господи, дай мне то, что я прошу, а я Тебе за это буду ставить свечи, много свечей. Когда-то в детстве, и я точно так же торговался с Ним перед тем, как впервые войти в самолёт. - Господи, я тебе две свечки поставлю, Ты только дай мне благополучно долететь, - а когда стали взлетать, так готов был «раскошелиться» и на три. Словно, наш Господь, как сластёна конфетами, «объедается», реже восковыми, а так всё больше дешёвыми парафиновыми палочками. Смешно.
Вот, если от того времени, как всё того же человека младенцем крестили, а потом взрослым отпели, больше ничего с Богом не связывало, то, честное слово, люди напрасно тратят и силы, и нервы, и деньги. Даже, если человек был хорошим, но далёким от Христа, он не спасается, и никакая «земелька» здесь не поможет, хоть вёдрами её сыпь.
Читая жития святых, обратил внимание: а ведь многие святые так никогда и не успели принять водного крещения. Когда бы они это сделали, если были казнены сразу же, как исповедали свою веру перед гонителями. Про таких людей говорят, что они крещены кровью. Вместо крещения водой и Духом они крестились кровью и Духом.
Для древних христиан, умереть за веру было так же естественно, как и жить в ней. Мы называем таких людей мучениками, или свидетелями, свидетелями веры. Их готовность вынести страдания и принять смерть, нежели отказаться от Христа, и свидетельствовала о том, что без веры сама земная жизнь теряла для них всякий смысл.
Интересно, а мы сегодняшние, понимаем что делаем, когда крестим своих детей или крестимся сами? Мы способны стоять за свою веру до конца, или для нас это только игра в традицию? Конечно, кто-то скажет: - Так, извините, причём тут это? Мы, слава Богу, уже в 21 веке живём, и эта дикость осталась в прошлом. Но кто в начале девятисотых мог подумать, что всего-то через несколько лет, начнутся невиданные своими масштабами за всю историю человечества казни христиан, да ещё и с пытками, как в средневековье?
В моём понимании, крещение для взрослого человека – это пересечение им некого духовного Рубикона, после которого нет возврата назад. После крещение многое из того, что делал раньше должно быть забыто, и жить теперь нужно по Христу.
Во время крещения я всякий раз предлагаю крёстным «дунуть и плюнуть» на сатану. Это предложение почти неизменно вызывает у людей если не смех, то хотя бы улыбку. А ведь дуновение – это самый распространённый ещё в древности экзорцистский приём. Вспоминаю, как крестил в своё время одну молодую женщину. Мы были в храме втроём я, она и её друг. Так вот, когда я подул на неё, колени у той подкосились, и она стала терять сознание. После того, как мы привели её в чувство, я ещё дважды совершал дуновение, и она всякий раз падала в обморок.
А как-то, прежде чем плюнуть на сатану, один студент, который длительное время готовился к крещению, вдруг на полном серьёзе и заявляет: - А может не нужно на него плевать? Зачем мне с ним отношения портить? Первый раз я тогда столкнулся с таким мыслящим человеком. И сразу же вспомнился анекдот. Помните, как бабушка ставила свечку перед иконой Георгию Победоносцу? Георгию – свечу, а змею, старушка неизменно показывала фигу. И вот, во сне видит она змея, а тот и говорит: - Ничего, бабушка, я ещё подожду, а потом мы с тобой поквитаемся. С тех пор бабушка уже ставила две свечи перед иконой: перед святым, и перед змеем, на всякий случай.
Во время крещения человек посвящает себя или своего ребёнка служению Добру, и навсегда отрекается от зла. Хотя, кто как. Однажды после службы, к амвону подходят две женщины, у одной на руках ребёнок. - Батюшка, покрестите нам малыша, нас «бабушка» без крещения не принимает. Я отвечаю: - Вы понимаете, о чём вы меня просите? Мы дитя окрестим, посвятим его Богу, и вы тут же его отнесёте к ворожее? Для колдуньи я ребёнка крестить не стану. – Какой ты злой, батюшка, - отвечает одна из женщин. – А «бабушка» добрая? Почему бы не «помочь» некрещёному ребёнку? Ей не ребёнок нужен, ей над святыней поглумиться нужно. Вот вам, и «плевок» в обратную сторону.
Русская женщина обращается ко мне: - А не могли бы вы окрестить ребёнка из мусульманской семьи? Родители таджики, здесь у нас на заработках. Родилось дитя, и они хотят его крестить. Отвечаю: - Конечно, можно, но зачем? Мы девочку окрестим и отдадим на воспитание родителям нехристианам, и кто её будет потом вере учить? Пройдёт время никто и не вспомнит, что её крестили. Ведь мы должны крестить детей из верующих семей. А уже родители обязаны учить детей вере, воспитывать их на основе заповедей, и самое главное, причащать своих ребятишек. И чем чаще, тем лучше. Если ничего этого не делать, то и крестить детей незачем.
Иногда в самих семьях между родителями нет согласия по вопросу крещения. Мне кажется, что в таком случае не нужно другому родителю спешить и тайно крестить ребёнка. Нельзя с обмана начинать воспитание будущего христианина. Сегодня гонений нет, вырастит - сам решит. Всё будет зависеть от той же мамы христианки, сумеет она воспитать дитя так, чтобы ребёнок пошёл по её стопам.
Перед крещением, раз в неделю провожу встречу с теми, кто собирается крестить детей. Помню, приходит пара молодых родителей. Я им рассказываю об их обязанностях по христианскому воспитанию: - В храм, - говорю, - нужно чаще ходить. А те мне докладывают, что мамочка не может в храме стоять, в обмороки падает, а папа крест не носит, он его душит. Вот, такое повреждённое поколение.
Или случай с крёстной. Перед крещением, смотрю, у крёстной мамы на шее висят множество подвесочек, а крестика нет. Интересуюсь: - А где же ваш крест? – Батюшка, не ношу, простите великодушно, но он меня душит. Вот так крёстная. Люди не понимают, какой тяжеленный крест кладут на свои плечи, становясь крёстными родителями. Ты ещё своего ребёнка в вере не вырастил, а уже за чужого отвечать берёшься. Осилишь? Если не будешь, хотя бы молиться за крестника, то придёт время и ответишь за необдуманные слова. Тебя же никто насильно не заставляет крёстным становиться. Обещать Богу, а потом заведомо не исполнять обещанного, зачем?
Иногда в качестве крёстных приглашают католиков, а то и мусульман. Спрашиваю: - Разве станет католик учить вашего сына православию, и уж тем более мусульманин? – Батюшка, это мой деловой партнёр, мне с ним для бизнеса хорошо бы породниться, - и копеечку пытается незаметно сунуть.
А однажды, приводят на крещение крёстного папу. Молодой человек в шортах, в несвежей майке и сандалетах на босу ногу. Правда, на шее соответствующая цепь и золотой крест чуть меньше моего наперстного. Спрашиваю родителей: - Что же для такого ответственного момент вы никого приличнее не нашли? Крёстный услышал и взорвался. Ругается, и блатной распальцовкой у меня перед носом размахивает. Снова обращаюсь к родителям: - И вам, действительно, подходит такой крёстный? Те мне тихонько: - Батюшка, крести, у него денег куры не клюют. Понятно. Надо – берите. Я в таких случаях с родителями не спорю, зачем? Разве мне их переделать? Только обозлятся. Пускай жизнь учит.
Порой люди не могут преодолеть себя и причащаться с одной ложечки со всеми. – Стану я со всех ртов заразу всякую собирать, - нечего, обойдёмся, мол.
Я сам человек, по природе, брезгливый, и никогда не стану в кафе или столовой есть из использованной кем-то тарелки и облизанной кем-то ложкой. Ругаться не стану, просто пойду и помою. А в храме причащаю всех одной ложечкой. И мало того, потом за всеми, всё то, что остаётся в чаше, потребляю после службы. Омываю сосуды и ложечку кипятком, и, опять-таки, всю эту воду не выливаю, а- в себя. Ничто, даже самая малая капелька святыни, не должна пропасть. И если люди не представляют состояние здоровья тех, кто пришёл на причастие, то я его представляю очень хорошо. Сегодня путь человека в церковь всё больше лежит через болезни и страдания. Вот после всех больных и онкологией, и спидом, и гепатитами священник последним потребляет дары. И я не знаю ни одного случая, когда бы кто-нибудь из нас заболел. А если бы это было не так, всесильная СЭС «размазала» бы в советские годы и последние наши храмы, когда искали любую зацепочку, чтобы найти предлог. И всё потому, что Дары, имея земную природу, по освящению, начинают подчиняться небесным законам, и всё, то недоброе, что попадает от нас в Чашу, немедленно прекращает существовать.
Часто людей заботит: - А как нам нужно одеться, идя на крещение. Всегда отвечаю: - Одевайтесь прилично, а уж как, ну, как сможете. Никогда не прогоняю женщин в штанишках. Помню, разговорился с одной девушкой. А у неё, оказывается, в гардеробе юбки уже нет, как таковой. Ничего, кто решит в храме остаться, тот со временем и юбочку себе пошьёт, а заставлять никого не нужно, Христос никогда не действовал через насилие.
Почему-то у нас распространена мысль, что в храме, самое главное для женщины иметь на голове платочек. Посмотришь, по лету заходят дачники, а вместо косынки покрывают темечко носовым платком. Словно женская макушка для мужчины самое соблазнительное место. Встанет перед иконой такая красотка в миниюбке с платочком на головке, помолится, поклончик положит. А всем, сзади неё стоящим, мужикам, куда глаза девать? Это только святые ничего не видят, а мы, грешные, всё замечаем. И вместо того, чтобы молиться, мужская половина начинает злиться. Покрыться для женщины – значит никак не обращать на себя внимания, тем более мужского, а не только на головку носовой платочек положить. Посмотрите, как на иконах изображаем Пресвятую. Так в Её время одевались женщины: просто, и в тоже время величественно.
Иногда слышу такой вопрос: - Батюшка, как часто нужно в церковь на службы ходить, и достаточно будет придти раз в месяц, или, всё-таки, почаще заглядывать? Не знаю, что и ответить. Верующего человека всегда тянет в храм, ему без дома Божия невмоготу. И, потом, день воскресный мы так и так должны начинать с молитвы в храме. Зачем? Да очень просто, ты после двух часов в храме уйдёшь в мир на целую неделю, и какой ты на самом деле христианин, проявится именно вне храмовых стен. В церкви мы все дружелюбны, радушны, улыбаемся и любим друг друга. А в миру мы такие, какие есть. Так вот, чтобы иметь силы быть христианином, нам и нужно надышаться святыней за эти два воскресных часа, иначе, где силёнок набраться?
Женщина лет сорока плачет в храме: - С дочкой что-то происходит, как выписала себе паспорт на другое имя, так всё и началось. Дерзкая стала, непослушная, покуривает, домой во время не приходит. Батюшка, может, давай её перекрестим, может она вновь станет доброй и любящей девочкой? - Эх, мать, - думаю, - если бы всё было так просто, то мы бы наверно так и поступили. Только крестят человека один раз, а потом учат его быть человеком, и начинают учёбу сразу же по рождению и без отрыва от маминой веры и маминой молитвы.
Поговорили мы с ней, рассказал ей про то, что сейчас вам рассказываю. Посочувствовал матери: - Теперь мужества тебе, сил и любви к дочери, что бы преодолеть то, что сама же в ней и вырастила. – Батюшка, мне же никто об этом ничего никогда не рассказывал. Если бы я это тогда, сразу же по крещению знала, то и с дочкой у меня было бы сейчас всё по-другому.
Вот я и рассказываю.