Спас Нерукотво́рный (также Спас Нерукотворе́нный; от Спаситель + калька с греч. Αχειροποίητος — не-руками-сделанный), чудотворный Мандилио́н (Άγιον Μανδύλιον от греч. μανδύη, μανδύας — «убрус, мантия, шерстяной плащ») — особый тип изображения Христа, представляющий Его лик на убрусе (плате), или Керамидион от (греч. κεραμιδιών — черепица), представляющий собой Его лик на «чрепии» (глиняной доске или черепице). В храмах Византии Мандилион и Керамидион обычно изображались в барабане купола, друг напротив друга

     

Восточное предание о Нерукотворном образе, более древнее, прослеживается с первой половины IV века. История связана с больным царем Эдессы (Месопотамия, современный г. Шанлыурфа, Турция) Авгарем V Уккамы и посещением его Фаддеем после того, как посланный им художник не сумел изобразить Христа: Христос умыл лицо, отёр его платом (убрусом), на котором остался отпечаток, и вручил его художнику.^[1] Так как борода после умывания водой была мокрая, то она отпечаталась в виде клина одной пряди, и поэтому этот нерукотворный образ иногда называют «Спас Мокрая Брада». Таким образом, согласно преданию, Мандилион стал первой в истории иконой. Евсевий Кесарийский в своей Церковной истории сообщает следующее:

История Фаддея такова. Божественность Владыки и Спасителя нашего Иисуса Христа, прославляемая среди всех людей за свою чудотворную силу, привлекла тьмы людей даже из чужих, очень далеких от Иудеи стран, которые надеялись на исцеление болезней и разных страданий. Поэтому и царь Авгарь, славно управлявший народами по ту сторону Евфрата, но мучимый болезнью, излечить которую было не в силах человеческих, узнав об имени Иисуса и Его чудесах — о них согласно свидетельствовали все, — решил умолять Его, послав гонца с письмом и просьбой об избавлении от болезни. Спаситель не внял тогда его просьбе, но удостоил особого письма, в котором обещал прислать одного из Своих учеников излечить его болезнь и вместе спасти его и всех его близких. Обещание это было вскоре выполнено. После Воскресения Христа из мертвых и Вознесения Фома, один из двенадцати, по внушению Божию отправляет Фаддея, принадлежавшего к числу семидесяти учеников Христовых, в Эдессу благовествовать учение Христово. Он выполнил все, что обещал Спаситель наш.[2] Фаддей, прибыв на место, исцеляет Авгаря Христовым словом, а всех тамошних людей поражает удивительными чудесами. Достаточно подготовив их своими делами и приведя их к почитанию силы Христовой, он стал обучать их спасительной вере. И доныне с тех пор вся Эдесса освящена именем Христовым; она убедительно свидетельствует о милостях к ней Спасителя нашего.[3]

Евсевий Кесарийский приводит в подтверждение два документа-письма, переведенных им с сирийского и взятых им из архивов Эдессы: просьбу топарха Авгаря и ответ Иисуса. Повествует о переписке Авгаря со Христом Ефрем Сирин^[4]. Кроме того, переписка Христа с Авгарем и повествование о том, что послы Авгаря принесли изображение Спасителя из Иерусалима включено армянским историком V века Моисеем Хоренским в книгу «История Армении»: «Это послание принес Анан, вестник Абгара (Авгаря), вместе с изображением лика Спасителя (փրկչական պատկերին), которое хранится в городе Эдессе и поныне»^[5][6]. Свидетельством посещения Фаддеем Авгаря является Прокопий Кесарийский, повествуя о осаде Эдессы персидским царем Хосровом в своей книге «Война с персами. Война с вандалами. Тайная история», он сообщает подробности болезни Авгаря: «дожив до глубокой старости, Авгар подвергся тяжкому недугу подагры»^[7]. Историк Евагрий Схоластик в своей работе «Истории церкви» рассказывает о чудесном избавлении жителей Эдессы от осады, им нужно было сжечь осадное сооружение, которое возвел Хосров для взятия Эдессы, и у них это не получалось, тогда они прибегли к помощи Спаса Нерукотворного:

Вовсе растерявшись в своих мыслях, они несут Богозданную нерукотворную икону, которую Христос Бог прислал Авгарю, когда сей хотел Его видеть. Принеся эту всесвятую икону в выкопанный ими ров, они окропили ее водой и несколько капель бросили в огонь и на дрова. Божественная сила тотчас же явилась на помощь вере их и совершила то, чего прежде они не могли; пламень вдруг охватил дрова и скорее, чем мы рассказываем, обратив их в уголь, перешел к деревьям верхним и пожрал все.[8]

Есть и апокрифические сказания неизвестных лиц об этом событии: Учение Аддая апостола (V—VI вв.)^[9][10] и более поздняя древнерусская версия легенды об Авгаре, рукопись XIII века^[11][12]. Кроме того, сохранилось ещё свидетельство Эгерии «Паломничество по святым местам»^[13].

Льняной плат с изображением Христа долгое время хранился в Эдессе как важнейшее сокровище города. Историю Нерукотворного образа изложил император Константин VII Багрянородный. Согласно его изложению, Авгарь богато украсил Нерукотворный образ и поставил его в каменной нише над вратами Эдессы, чтобы всякий входящий в город мог поклониться святому образу. Но спустя некоторое время один из потомков Авгаря, правитель Эдессы, впал в идолопоклонство, тогда, чтобы уберечь образ от безумства язычников, его заложили в нише черепицей (кирпичом) и он был скрыт на долгое время до нашествия персидского войска Хосрова. Во время войны с персами, в одну из ночей, Евлалию, епископу того града эдесского, явилась в видении жена светоносная, говоря ему: «Над вратами градскими сокрыт образ нерукотворный Спаса Христа. Взяв же его, быстро от бед избавишь град сей и народ его». И показала ему то место. Епископ же с радостью великой, как только стало светать, разобрал ограждение и обрел пречистый образ Христов нерукотворенный. На кирпиче же, заложенном для сохранения (образа), другое изображение, неотличимое от первого, запечатлелось. Так получилось два образа — один на убрусе, а другой на черепице (кирпиче) ^[14][15][10]. В период иконоборчества на Нерукотворный образ ссылался Иоанн Дамаскин^[16]. Григорий II, папа Римский, когда узнал о начале иконоборчества в Константинополе в 730 году, то написал два послания к императору Льву Исавру, в которых вразумлял василевса остановиться и прекратить гонения на иконы. В первом послании он пишет о Нерукотворном образе следующее:

В бытность Христа во Иерусалиме Авгарь, тогдашний князь и владыка эдесский, услышав о чудесах Христа, написал к Нему послание, и Христос послал ему собственноручный ответ и святое славное изображение Лица Своего. Пошли же за этим Нерукотворенным Образом и посмотри. Туда стекаются во множестве народы Востока и приносят молитвы. [17] [18]

В 787 году Седьмой Вселенский собор, приводит наличие Нерукотворного образа как важнейшее свидетельство в пользу иконопочитания^[19][20][21].

Перенесение Нерукотворного образа в Константинополь в 944 году. Миниатюра мадридской рукописи (XII—XIII век) к хронике Иоанна Скилицы

В 944 год войско императора Романа I Лакапина окружило город, в результате осады жители Эдессы в обмен на мир (хрисовул) отдали святой убрус, и Нерукотворный образ был торжественно перенесён в Константинополь^[22]:

48. Жители Эдессы, в которой хранится драгоценный образ Христа, доведенные до отчаяния осадившим город ромейским войском, отправили к царю Роману послов и попросили снять осаду, обещая отдать драгоценный образ Христа. В обмен на этот дар они просили вернуть им их узников из числа знатных, а также даровать хрисовул с обещанием, что ромейское войско прекратит опустошать их землю. Так и было сделано. Когда святой образ, или лик Христа, уже подвозили к Константинополю, патрикий и паракимомен Феофан отправился к реке Сангар, где встретил его со сверкающими светильниками, подобающей честью и песнопениями. А пятнадцатого августа Феофан вернулся с ним в город, и царь, пребывавший тогда во Влахернах, преклонил колена перед образом. На следующий день явились к Золотым воротам два царских сына, Стефан и Константин, зять Константин вместе с патриархом Феофилактом. Они с подобающей честью подняли его, доставили к храму святой Софии - впереди пешей процессии двигался весь синклит и несли множество светильников, а после преклонения отнесли во дворец.[23]

Поскольку 15 августа празднуется Успение Богородицы, то ежегодное празднование для Нерукотворного образа было назначено на следующий день — 16 августа, под этим числом день вошёл в церковный календарь как общецерковный праздник под названием «Перенесение из Эдессы в Константинополь нерукотворного образа Господа нашего Иисуса Христа».

Святыня была похищена из Константинополя во время разграбления города участниками IV Крестового похода в 1204 году, после чего утеряна (по преданию, корабль, перевозивший икону, потерпел крушение).

Наиболее близкими к первоначальному образу на западе некоторые исследователи предположительно считают Мандилион из храма Сан-Сильвестро-ин-Капите, находящийся сейчас в капелле Санта-Матилда Ватикана, и Мандилион, с 1384 года хранящийся в церкви Св. Варфоломея в Генуе. Обе иконы написаны на холсте, укреплены на деревянных основах, имеют одинаковый формат (приблизительно 29x40 см) и закрыты плоским серебряным окладом, прорезанным по контурам головы, бороды и волос. Кроме того о виде первоначальной реликвии могут свидетельствовать створки триптиха с утраченным ныне средником из монастыря св. Екатерины на Синае. По наиболее смелым гипотезам, средником служил «оригинальный» Спас Нерукотворный, присланный Авгарю.