3.2. Священное Предание и Священное Писание как два самостоятельных источника вероучения (латинская схема)
Является ли Священное Писание самостоятельным, отличным от Предания способом сохранения и распространения Божественного Откровения и источником вероучения, или же Священное Писание входит в состав Предания? Во втором случае встает вопрос о месте Священного Писания в структуре Священного Предания.
В русской богословской науке XIX — нач. XX вв. общепринятым было мнение, согласно которому Священное Писание и Священное Предание представляют собой два самостоятельных, различных способа сохранения и распространения Божественного Откровения, два взаимодополняющих друг друга источника вероучения. Суть этого мнения сводится к следующей богословско-исторической схеме. Часть богооткровенного учения, полученного Церковью от апостолов, еще в апостольский период исторического бытия Церкви была заключена в книги Священного Писания. Другая, не вошедшая в Писание, часть передавалась путем устной проповеди и была зафиксирована позднее, уже в послеапостольскую эпоху. Она-то и составляет содержание собственно Священного Предания. Эта латинская концепция, сформулированная в период контрреформации, в XVI — XVII вв. была усвоена и православным богословием. Преодоление этого взгляда на соотношение Писания и Предания в православном богословии начинается только с середины XX столетия. В "Пространном Катихизисе" позиция по данному вопросу определена недостаточно четко. О Священном Писании и Священном Предании здесь говорится как о различных способах распространения и сохранения Откровения, но в то же время прямо не утверждается, что Писание и Предание являются двумя различными источниками вероучения[49].
Взгляд на Священное Писание и Священное Предание как на два взаимодополняющих один другой источника вероучения порождает ряд трудноразрешимых вопросов. В таком случае следует признать, что ни Писание, ни Предание не заключают в себе всю полноту богооткровенной истины, но лишь некоторую часть ее. Однако такое представление находится в полном противоречии с учением Древней Церкви, считавшей, что Священное Писание содержит в себе все необходимое для веры и благочестия.
"Я преклоняюсь перед полнотой Писания" [50], писал Тертуллиан, а свт. Афанасий Великий считал, что Писание "достаточно само по себе для различения Истины"[50]. Но если Священное Писание обладает такой полнотой, что оно одно само по себе достаточно для различения Истины, то не логично ли в таком случае отвергнуть вероучительный авторитет Предания в пользу Писания? Именно таким образом и поступили в XVI столетии протестанты. Однако эта мысль не находит ни малейшего подтверждения ни в самом Священном Писании, призывающем держать и хранить Предание (1 Кор. 11, 2; 2 Фее. 2, 15; 1 Тим. 6, 20), ни в учении Древней Церкви.
3.3. Священное Писание как форма Священного Предания
Сущность изменения воззрений на соотношение Писания и Предания, произошедшего в православном богословии в середине XX в., состоит в том, что Священное Писание стало рассматриваться не как самостоятельный, независимый источник вероучения и даже не как часть Предания, а как одна из его форм. "Предание объемлет собою всю жизнь Церкви настолько, что и самое Священное Писание является лишь одною из форм его... Священное Писание не глубже и не важнее Священного Предания, как сказано выше, но одна из его форм ... "[52].
3.4. Другие формы Священного Предания
Первоначально Священное Предание существовало в форме устной апостольской проповеди, на основании которой и было создано Священное Писание. Однако Священное Писание никогда не являлось единственной формой, в которой воплотилось богооткровенное учение, ему предшествовали, а затем наряду с ними сосуществовали еще по крайней мере две формы: правило веры (regula fidei) и богослужебно-литургическая практика Церкви, литургическое предание. Позднее появились и другие формы, в которые облеклось Священное Предание. Из них наибольшее значение для нас имеют творения свв. отцов и учителей Церкви[53].
3.4.1. Правило веры
Правило веры, историческое связанное с совершением таинства крещения, изначально являлось общим выражением самосознания Церкви в области веры.
Указания на существование в Церкви такого Правила содержатся в Новом Завете. Ап. Павел призывает христиан "твердо держаться исповедания нашего" (Евр. 4, 14) и напоминает своему ученику Тимофею о "добром исповедании", которое Тимофей "исповедал ... перед многими свидетелями" (1 Тим. 6, 12).
Тертуллиан утверждает, что
"Иисус Христос всем народам преподал точное и неизменное Правило веры, которому весь свет обязан верить"[54]
Крещальные исповедания древних апостольских церквей, несмотря на некоторое различие в формулировках, по содержанию являются выражением единой апостольской веры, восходящей к учению Самого Иисуса Христа. Древнейшее Правило веры, несомненно, лежит и в основании Никео-Цареградского Символа веры, составленного и утвержденного на I и II Вселенских Соборах. Исторически, в соответствии с нуждами Церкви, Правило веры дополнялось, в него были включены вероопределения Вселенских Соборов. Все догматические определения, входящие в состав Правила веры, неразрывно связаны друг с другом и представляют собой единое тело Богооткровенной Истины.
От Священного Писания Правило веры отличается не содержанием, а формой. Если Священное Писание раскрывает Богооткровенную Истину как историю домостроительства спасения, то Правило веры представляет собой "истины веры", которые "в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом"[55].
3.4.2. Литургическое предание
Богослужение и таинства - это легкие и сердце церковной жизни; именно в богослужении, таинствах Церковь является тем, что она есть по существу. Литургическая жизнь Церкви - это то таинственное лоно, в котором раскрывается пол нота Священного Предания, потому что именно здесь верующим непрерывно преподается полнота благодатной жизни во Христе. Правильно организованная духовная жизнь, невозможная без участия в таинствах, является залогом чистоты веры. Уже в III столетии римский папа Келестин сформулировал общий принцип:
" ut leqem credendi statuit lex supplicandi (закон веры определяется законом молитвы)[56].
Однако литургическое предание не сводится только к преемственной передаче благодатного освящения. Чинопоследования церковных таинств и священнодействий, молитвы и песнопения наполнены вероучительным содержанием. Прот. Георгий Флоровский делает точное замечание о характере христианского богослужения:
"Христианское богослужение от начала имеет характер скорее догматический, нежели лирический... С человеческой стороны богослужение есть, прежде всего, исповедание, — свидетельство веры... "[57].
Со стороны своего содержания литургическое предание не отличается ни от апостольского предания, ни от Священного Писания.
Свщмч. Ириней Лионский отмечает, что
"наше... учение согласно с Евхаристией, и Евхаристия в свою очередь подтверждает учение"[58]. Свт. Василий Великий пишет:
"У меня вера <...> всегда одна и та же, ибо <...> как веруем, так и славословим"[59].
О богослужебных книгах Православной Церкви в "Послании Восточных Патриархов" сказано:
"Все сии книги содержат здравое и истинное богословие и состоят из песней или выбранных из Сея щенного Писания или составленных по внушению Духа, так, что в наших песнопениях только слова другие, нежели в Писании, а собственно мы поем то же, что в Писании, только другими словами" [60].
3.5. Священное Писание — наиважнейшая из форм Священного Предания
Таким образом, Священное Писание, Правило веры и литургическое предание суть не взаимодополняющие друг друга части Священного Предания, а неразрывно связанные между собой формы единого Предания, тождественные по своему содержанию. Можно сказать, что одна и та же Богооткровенная Истина в Священном Писании благовествуется, в Правиле веры преподается в доктринальной форме, а в литургической жизни Церкви действуется и славословится.
Из всех форм, в которых воплощается Предание, Священное Писание имеет для нас наибольшее значение. Архим. Софроний указывает две причины превосходства Священного Писания над другими формами: "форма эта является ценнейшей и по удобству сохранения ее и по удобству пользования ею..."[61 ]
По словам свт. Филарета Московского, "Богодухновенное Писание есть неизменнее, — особенным устроением Духа Божия, упроченный вид Предания"[62].
Священное Писание - "единственный источник вероучения, о котором со всей уверенностью можно сказать, что он ни в чем не погрешает против полноты доступной нам Божественной Истины. Именно оно в наибольшей полноте и совершенстве показывает образ спасительного действия Бога в мире"[63].
Согласно "Пространному Катихизису", Священное Писание дано, "чтобы Откровение Божие сохранилось более точно и неизменно"[64]. Поэтому "с тех пор, как учение христианское заключено в Священные книги, Святая Церковь, для верного и неизменного сохранения сего учения, имеет обычай и правило, не только мысли сего учения на непреложном свидетельстве богодухновенного Писания утверждать, но и самые слова и выражения, для означения важнейших предметов и частей заимствовать из того же чистого источника Писания"[65].
Кроме того, православное богословие "непрестанно проверяет себя при помощи Писания"[66].
3.6. Почему должно соблюдать Священное Предание и тогда, когда мы имеем Священное Писание?
Необходимость держать Предание даже тогда, когда мы обладаем Священным Писанием, обусловлена тремя причинами.
а) Священное Предание включает в себя и то, что в принципе не может быть записано, а именно, опыт духовной жизни, передаваемой личным примером, и благодатное освящение, сообщаемое посредством таинств.
6) "Для руководства к правильному разумению Священного Писания... "[67]
Конечно, Священное Писание заключает в себе полноту богооткровенной Истины и содержит все необходимое для сохранения чистоты веры и благоугождения Богу. Однако для того, чтобы воспользоваться сокровищами Писания, мало иметь его выверенный текст, Священное Писание должно еще правильно пониматься и надлежащим образом истолковываться. Одного человеческого разума для правильного понимания Священного Писания явно недостаточно, об этом красноречиво свидетельствует история протестантизма. Отказавшиеся от авторитета Священного Предания многочисленные протестантские деноминации, опираясь на один и тот же текст Священного Писания, приходят к различным, порой диаметрально противоположным выводам.
Формы Священного Предания теснейшим образом связаны между собой. Правило веры по отношению к Священному Писанию является руководительным началом, ключом для истолкования (traditio inteperata). В литургической жизни, в таинствах сообщается Божественная благодать, отверзающая "ум к уразумению Писаний" (Лк. 24, 45). А в творениях свв. отцов мы имеем живую, непрерывную традицию истолкования библейских текстов. Поэтому "изъятое из потока Священного Предания, Писание не может быть понято, как должно, никакими научными исследованиями"[68]. Свт. Василий Великий писал: "... ежели отважимся отвергать написанные обычаи, как будто не великую важность имеющие, то неприметно повредим Евангелию в самом главном, или паче, от проповеди Апостольской оставим пустое имя"[69].
в) "Для правильного совершения таинств и для соблюдения священных обрядов в чистоте первоначального их установления"[70].
Церковные таинства и священнодействия представляют собою диалектическое единство формы и содержания. Преподание верующим в таинстве невидимых благодатных даров, что составляет внутреннюю сторону таинства, совершается посредством видимой формы или обряда. Обряд не должно абсолютизировать. Обряд не есть догмат, обряды могут изменяться. Но обрядовая форма таинства теснейшим образом связана с его внутренним со держанием, поэтому изменение обряда имеет свои допустимые пределы: даже у одного и того же таинства обряд может быть различным, но он не может быть каким угодно. Обряд имеет двоякое назначение:
— посредством обряда верующим сообщается Божественная благодать;
— обряд должен помогать человеку раскрыть свою душу для принятия и усвоения преподаваемых в таинстве благодатных даров.
Если изменение обряда выходит за допустимые пределы, теснейшая связь между обрядовой формой и смыслом, содержанием таинства начинает разрушаться. Такой искаженный об ряд уже не способствует, а, напротив, препятствует человеку воспринимать и усваивать благодать, то есть вредит действенности таинств. Дальнейшая деформация обряда ведет к разрушению таинства как такового, то есть к отрицанию его действительности. Например, если при совершении таинства крещения не будет совершено трехкратное погружение (обливание), сопряженное с произнесением установленных слов [ "Крещается раб Божий (имя рек). Во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь" ] то таинство не совершится, окажется недействительным.
4. Божественное Откровение и Церковь
Адресатом Священного Предания является Церковь. Апостолы, получившие от Христа Богооткровенную Истину, не сообщали ее отдельным индивидуумам, но вверили Церкви. Сщмч. Ириней Лионский пишет:
"Не должно у других искать истины, которую легко заимствовать от Церкви. Ибо в нее, как бы в богатую сокровищницу, Апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине, так что каждый желающий может принимать от нее пи тис жизни. Она есть дверь жизни"[71].
4.1. Церковь — "верное хранилище Священного Предания"
"Пространный Катихизис" на вопрос, "есть ли верное хранилище Священного Предания?", дает следующий ответ: "Все истинно верующие, соединенные священным преданием веры, совокупно и преемственно, по устроению Божию, составляют из себя Церковь, которая и есть верное хранилище Священного Предания... "[72].
Церковь не есть человеческое сообщество, Церковь — это богочеловеческий организм, Главой которого является Сам Господь Иисус Христос, а все верующие, соединенные с Ним как со своей Главой, в совокупности образуют Его духовное тело, а по отдельности являются членами этого Тела.
"И вы – Тело Христова, а порознь — члены" (1 Кор. 12, 27).
Поэтому хранителями Священного Предания являются не только иерархи и ученые богословы, но "все истинно верующие". В "Послании Восточных Патриархов " (1848 г.) говорится: "... у нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия (huperastis tes threskeias) у нас есть самое тело Церкви, то есть самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев его... "[73]. Конечно, и вне Церкви можно сохранять букву учения и даже пытаться строить свою жизнь в соответствии с учением, но вне Церкви нет и не может быть преемственного сообщения благодати и освящения, без которых невозможны ни правильное пони мание учения, ни подлинный опыт духовной жизни, ибо "буква убивает, а дух животворит" (2 Кор. 3, 6). Только Церковь обладает богодарованными средствами для сообщения благодати, то есть таинствами.
"Она — не просто место, где сберегается божественное благовестив и хранится апостольское свидетельство; она — то место, где Сам Христос продолжает Свой искупительный подвиг, а Дух Святой, Дух Истины, непрестанно «научает всему и напоминает все», сказанное Господом Иисусом Христом (Ин. 14, 26)"[74].
В. Н. Лосский называет Предание "единственным способом воспринимать Истину", потому что "оно есть жизнь Духа Святаго в Церкви, жизнь, сообщающая каждому верующему способность слышать, принимать, познавать истину в при сущем ей Свете, а не в естественном свете человеческого разума"[7].
Поэтому, по словам ап. Павла, Церковь есть "столп и утверждение истины" (1 Тим. 3, 15).
4.2. Церковь — единственная верная истолковательница Священного Писания
Будучи верным хранилищем Священного Предания, Церковь, естественно, является единственной верной хранительницей и истолковательницей Священного Писания. В "Послании Восточных Патриархов" сказано, "что Божественное и Священное Писание внушено Богом; посему мы должны верить ему беспрекословно, и притом не как-нибудь по-своему, но именно так, как изъяснила и предала оное Кафолическая Церковь. <... > Вселенская Церковь <... > никак не может погрешать, ни обманывать, ни обманываться, но, подобно Божественному Писанию, не погрешите льна и имеет всегдашнюю важность"[76], потому что Святой Дух "всегда действующий через верно служащих отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от вся кого заблуждения"[78].
"Мы веруем, что свидетельство Кафолической Церкви не меньшую имеет силу, как и Божественное Писание, поелику виновник того и другого есть один и тот же Святой Дух, то все равно, от Писания ли научиться или от Вселенской Церкви... "[78]
Живя в Церкви, человек может научаться Истине непосредственно от Церкви, поскольку Церковь свое учение не вы водит из Писания, но имеет его в готовности. И если, рассуждая о каком-либо догмате, Церковь приводит те или иные места Библии, то не для вывода догматов, а только для подтверждения оных.
Библия — церковная книга, она создана Церковью и может существовать только в Церкви.
"Книги Священного Писания это одно из средств, через которое в Церкви действует на людей благодатная сила Божия. Дух Божий оживляет только Тело Церкви, а потому и Сея щенное Писание может иметь смысл и значение только в Церкви"[79], -писал епископ Иларион (Троицкий). Вынесенная из Церкви, Библия превращается просто в на бор исторических документов. Только в Церкви библейские книги обретают статус Священного Писания. Смысл библейских книг может быть постигнут только в Церкви, в свете хранимого ею Священного Предания.
"Я не поверил бы Евангелию, говорил блж. Августин, - если бы меня не побуждал к этому авторитет кафолической Церкви" [80].
5. Что значит изучать Предание?
Изучение Священного Предания не есть внешний по отношению к самому Преданию процесс, Предание познается только изнутри. В противном случае изучение Предания окажется подмененным исследованием "памятников церковной культуры" и предметом изучения станет "не Предание, а то, что в той или иной мере создавалось Преданием".
Таким образом, мы будем изучать "не самую реку, а те пески, хотя бы и золотые, которые она отлагает в своем течении"[81].
Предание познается только в опыте духовной жизни. Чтобы изучать Предание, необходимо прежде самому войти в поток Предания, то есть войти в Церковь.
"Живым носителем и хранителем Предания является вся Церковь в ее кафолической полноте, и нужно пребывать или жить в Церкви в ее полноте, чтобы разуметь Предание, чтобы владеть им"[82], — писал прот. Г. Флоровский.
Цель жизни христианина — овладеть Преданием, стать самому живым носителем Предания, сделаться звеном в непрерывной цепи передачи Богооткровенной Истины.
|
