Бродил по Руси юродивый. В те времена, а было это
во второй половине XVI века, много бродило по городам и весям нищих да
юродивых. В большинстве это были люди убогие: покалеченные, больные. А
этот – кровь с молоком, здоров как бык, молод, телом ладен, крепко
скроен. Родился он в Вологодской глуши, по соседству с медведями, от
них, говорят, вологодские мужики силу и крепость телесную перенимали. В
юности он, по слухам, работал на солеваренных заводах водоносом. Работа
эта нелегкая, силушки требующая, да парень с ней справлялся играючи.
Потом
что-то произошло с ним. Известно только, что было ему видение, а какое –
он никогда и никому не рассказывал, а если и рассказывал, то записей об
этом не осталось. Что бы ни увидел будущий юродивый, но только не стало
после этого случая смешливого водоноса Ваньки. Бросил он все и ушел в
Ростов, поселился в крохотном скиту возле монастыря. Принял на себя
тяжкий подвиг юродства и стал зваться Иоанном. Юродивых на Руси всегда
немного побаивались, но и почитали.
Много дорог прошел Иоанн
Христа ради юродивый, много лишений претерпел, в любой мороз ходил в
ветхом рубище, босиком. Волосы не стриг, они сбились у него на голове в
жуткий колтун, свисали до плеч. Он посыпал волосы пеплом и смолил их,
защищаясь от насекомых. Добавляя себе страданий, носил на теле множество
тяжелых железных крестов, подпоясывался цепями. На пальцах носил
железные, нарочно выкованные тесными кольца. Железо с тела никогда не
снимал, в баню не ходил. Прославился Иоанн юродивый своим благочестием,
нетерпением к пьянству.
Известность в народе он приобрел тем, что
однажды, по рассказам монахов калужского Лютикова монастыря, будучи в
Калуге, обычно спокойный, тихий юродивый Иоанн вдруг пришел в страшное
беспокойство. Он крутился юлой на месте, приседал, хлопал себя ладонями
по бокам, заполошно бегал по городу, стучал в двери, в ставни, хватал
прохожих за рукава, пугая их диким своим видом, и кричал:
– Железо! Двери железные! Железные запоры, железные двери!
Долго
он так распугивал дикими воплями ничего не понимающих людей, пока
кто-то из мудрых стариков не сообразил, что нужно прятать нажитое тяжким
трудом имущество в каменные погреба, запиравшиеся на железные двери.
Только успели горожане попрятать кое-что из имущества, как полыхнул
огнем страшный пожар, выжег, как языком слизнул, торговые ряды, почти
весь деревянный город. И только благодаря предсказанию Иоанна,
услышавшие и послушавшиеся блаженного сохранили хотя бы самое ценное.
Иоанн Юродивый Большой Колпак и Василий Блаженный
Иоанн Юродивый Большой Колпак и Василий Блаженный
17 век, частное собрание
К
нашему сожалению, свидетельств жизни блаженного Иоанна осталось совсем
немного. Хотя и был он одним из самых известных юродивых на Руси, следы
его часто теряются в пыли бесконечных дорог российских.
Около
1580 года он пришел в Ростов, там подружился с блаженным Иринархом
Затворником, которому пророчески предсказал нашествие на Москву поляков.
Он говорил Иринарху:
– Даст тебе Бог силу провидения, даст
поучать людей от востока до запада, наполнять землю учениками, отводить
людей от пьянства. За беззаконное же пьянство и разврат Господь Бог
нашлет на Русскую землю иноплеменных… Но их Святая Троица Своею силою
прогонит. На Москву сам скоро приду, буду у царя землицу просить, у меня
в Москве столько будет бесов, видимых и невидимых, что едва уставятся
хмелевые тычины.
Вскоре блаженный Иоанн пришел в Москву, там он и
получил прозвища Московский, Большой Колпак или Железная голова, якобы
за то, что носил на голове тяжелую железную шапку. Хотя в наше время
некоторые исследователи ставят под сомнение этот самый легендарный
железный колпак, считая его творческой фантазией Пушкина, выведшего
Иоанна под именем юродивого Николки в драме «Борис Годунов».
Более
вероятной, по мнению современников, является иная версия: прозвище
Большой Колпак знаменитый юродивый получил потому, что ходил в плаще с
большущим валяным капюшоном. Отчасти это подтверждают иконописные
изображения блаженного Иоанна, на которых он либо в плаще с капюшоном,
либо с большим колпаком в руках. Каноническое изображение его таково: «в
ряске, млад, на тылу власы велики до самых плеч, в правой руке четки,
под левой пазухой колпак велик, бос». Принято считать, что лучшее
изображение Иоанна помещено на одном из клейм Владимирской иконы Божией
Матери, написанной в 1668 году самим Симоном Ушаковым.
Блаженного
Иоанна Московского, его гневных обличений, побаивались не только
пьяницы, но и власть имущие. Для него все были равны перед Господом,
всякому юродивый мог безбоязненно сказать в лицо правду, на то он и
юродивый. Излюбленным местом его обитания была Красная площадь, на
которой он предсказывал огненное лихолетье: вторжение литовцев,
нашествие поляков и Лжедмитрия, смутное время, упорно повторяя, что «в
Москве будет великое множество бесов», часто вступал в острые разговоры с
боярами и даже с самим всесильным Годуновым, фактически правившим
государством от имении Федора Иоанновича.
Англичанин Флетчер
писал, вспоминая Москву, что «ходил по улицам нагой юродивый и
восстановлял всех против Годуновых, которых почитают правителями
государства». Особенно часто и задиристо обращался Иоанн к самому Борису
Годунову, бесстрашно хватал его за полы богатого кафтана и кричал:
– Умная голова, разбирай Божьи дела! Бог долго ждет, да больно бьет!
Годунов
хмурился, молча выдергивал из рук Иоанна полу парчового кафтана и
спешил пройти мимо, торопливо осеняя себя крестным знамением, но
блаженного тем не менее трогать не разрешал: то ли верил в его
предсказания, то ли боялся наказать пользовавшегося народной любовью
блаженного.
Не внял Годунов блаженному: Бог терпел, а потом так ударил, что земля Русская покачнулась!
Часто
в ясную погоду садился Иоанн посреди площади, поднимал голову и долго,
не моргая и не щурясь, смотрел прямо на яркое солнце.
– Зачем ты так делаешь? – спрашивали его. – Тебе глаза выжжет!
– Ничего, – отвечал блаженный, – таков мой промысел, я помышляю о праведном солнце.
Не дождался Иоанн Христа ради юродивый праведного солнышка, времена не те были, не солнечные.
Многих
он предостерегал от дел дурных, укорял за корявую и неправедную жизнь,
многим предсказывал будущее, но в точности предсказания эти не дошли до
нас.
Народ привык к тому, что на Красной площади постоянно, зимой
и летом, находится полуголый юродивый, звенящий железом. Он все время
кому-то выговаривал за скверное поведение, кого-то поучал, кому-то мог и
звонкую затрещину отвесить.
Однажды, жарким днем, 18 июля 1590
года, он сидел прямо на брусчатке площади и занимался любимым делом:
смотрел на солнце. Вокруг подзуживали его задиристые мальчишки,
выспрашивая, что он там, на солнце, увидел. Блаженный лениво
отшучивался, но вдруг посерьезнел, затвердел лицом, глаза его широко
открылись, а лицо окаменело. Он напрягся, словно к чему-то прислушался, и
замер. Замерли и неугомонные мальчишки, пораженные его необычным
поведением.
Долго сидел блаженный Иоанн, глядя широко отрытыми
глазами на солнечный диск. Потом оцепенение прошло, он встал, подобрал
руками железные кандалы, которые носил на ногах, и заторопился в церковь
Покрова Богоматери, что на рву, в народе ее называли храмом Василия
Блаженного.
Вошел в храмовую торжественную тишину, звеня железом, осмотрелся в полумраке и, увидев протоиерея, подошел к нему.
– Что ищешь ты в храме? – спросил протоиерей.
– Тяжела ноша моя, устал я что-то, – ответил блаженный Иоанн, – ищу место, где бы прилечь, отдохнуть.
– Приходи, будет тебе место, где прилечь, – пообещал протоиерей.
– Ну и славно, – выдохнул облегченно юродивый и вышел из храма.
Вошедшие
за ним в храм любопытные переглянулись, пошептались. Пожали плечами,
ничего не поняв из странного разговора. Самые любопытные все же пошли
следом за юродивым. А тот брел по Васильевскому спуску прямиком к
Москве-реке. Возле моста, на привычном месте, вот уже много лет сидел,
выпрашивая милостыню, нищий Григорий, выставив для жалости на всеобщее
обозрение больную, изувеченную и не сгибающуюся с малолетства ногу.
Юродивый,
погруженный в свои мысли, прошел мимо, но потом неожиданно вернулся,
положил в ладонь нищему Григорию копеечку и вдруг. наступил ему на
больную ногу. При этом юродивый сделал вид, что даже не заметил этого, и
пошел по мосту на другой берег реки. Калека Григорий от боли взвыл,
выронил копеечку, схватился за больную ногу и. завопил благим матом, но
уже от радости – нога… сгибалась! Чудесным образом юродивый принес ему
исцеление.
Иоанн же перешел мост и вошел в баню, в которой не был
много лет. Там снял с себя балахон, с облегчением сбросил железные
вериги, трижды окатил сам себя водой из шайки и с наслаждением
распластался на мокрой и скользкой скамейке, сложив все свои железа под
голову. Осмотрелся осмысленным взглядом и сказал:
– Простите
меня, перед кем я виноват и перед кем невинен. Умру я сейчас, было мне
знамение Господне об этом. Как умру, отнесите меня в церковь Покрова
Богородицы, там возле могилки Василия Блаженного и мне место протоиерей
обещал. Сказал так и умер.
Весть о смерти и последней воле
юродивого разнеслась по Москве. Царь Федор Иоаннович, ценивший подвиги
блаженного юродивого, приказал выполнить его последнюю волю и отпеть со
всеми почестями. Воля царя – воля Божия. Отпевали юродивого митрополит
Казанский, архиепископ Рязанский и множество настоятелей монастырских.
Во
время панихиды произошло исцеление боярского сына Елизара Юрьева, –
ослепший двадцать лет назад, он неожиданно прозрел. Но на том чудеса не
закончились. В час погребения юродивого стены храма содрогнулись,
раздались чудовищные раскаты грома. В церкви выбило окна, в храм попала
молния, убив ризничего владыки Рязанского. Дьякона Пимена вынесли на
руках опаленного и едва живого, многие служившие панихиду были оглушены и
опалены страшной бурей. Это было предзнаменованием грядущих испытаний
волнениями, смутой и безначалием для Руси. После грозы произошло еще
десять чудесных исцелений. Как стало потом известно, в момент погребения
блаженный Иоанн являлся больным в других местах Москвы и даже в других
городах, и больные выздоравливали.
В житии сообщается, что «мощи
блаженного Иоанна почивают под спудом в приделе Покровского собора близ
раки святого Василия Блаженного». Возле захоронения положили вериги
Иоанна весом в два с половиной пуда. Пусть напоминают они всем,
насколько тяжек земной путь избравшего подвиг юродства.
Память блаженного Иоанна, Христа ради юродивого, Московского празднуется 12 июня и 3 июля.
|
