О современных юродивых, пожалуй, не узнаешь ни от экскурсовода, сопровождающего туристическую группу, ни из глянцевого путеводителя. Однако юродивые в нашей стране есть и сейчас. Причем некоторые из них не просто неплохо живут, но и процветают. Если раньше сумасшедшие предрекали, как правило, пришествие антихриста и рождение людей с песьими головами, то теперь они странствуют по городам и весям, рисуют лики святых, читают лекции о международном положении, а порой пишут песни для известных музыкантов.

Что известно о людях, из чьей среды вышло немало почитаемых святых? Известно, что на Руси только в XIV—ХVI веках канонизировали не менее 10 юродивых. Вспомним хотя бы Ваську Нагого, который, согласно легенде, обличал Ивана Грозного и предсказал взятие Казани. Когда блаженный умер, отпевал его сам митрополит. В его же честь народная молва переименовала Покровский собор на Красной площади в храм Василия Блаженного.

Но блаженные — очень разнородная социальная группа. Есть среди них "обыватели" и "деятели искусства", "политики" и даже "бизнесмены".

В том, кто они, – эти блаженные, калики, чудаки и дурачки, которые придавали городам особый "старорусский" шарм, попыталась сегодня разобраться газета "Версия"

Сема-книголюб находил печатную продукцию на городской свалке

Так, был некогда такой старик — Пиня. Юродствовал он в основном на самарских улицах, хотя добредал и до Казани, и до Москвы. Когда-то Пиня был талантливым ювелиром, потом свихнулся и пошел странствовать с самодельной холщовой сумкой. Одна навязчивая мысль задержалась в его голове: что он, Пиня, золотых дел мастер. Более полувека, бродя по улицам городов, юродивый собирал камушки, складывал их в суму и карманы. Иногда камушки рассыпались — тогда бывший ювелир плакал от огорчения. Набрав достаточно "товара", Пиня раскладывал "драгоценности" на тряпке и начинал торговать. Согбенный, с унылым носом и птичьей головой, он размахивал руками, ловил за полу воображаемых покупателей и что-то убедительно шептал себе под нос. Да и сейчас можно услышать от самарцев: "Ты ведешь себя, как Пиня!"

Духу коммерции был не чужд и липецкий блаженный Сема-книголюб. Печатную продукцию он находил на городской свалке. Комнатушка, которую Сема делил с матерью, вся была завалена книгами и журналами. Некоторые он тщательно мыл и сушил — готовил на продажу. Мог днями напролет "торговать" напротив городских школ, перекладывая свои размытые книжки и терпя насмешки и пинки от старшеклассников. Сему в детстве покалечил отец-алкоголик — повредил мальчику позвоночник, — так что он ходил боком, а на спине вырос горб.

Надо заметить, что не каждый юродивый коммерсант жалок и беззащитен. К примеру, пензенский Вольдемар-таксист весьма успешно зарабатывал себе на жизнь. Вечерами юродивый подстерегал припозднившихся гражданок и заставлял их вместе с ним скакать на метле несколько кварталов. Довезя до места назначения, Вольдемар никогда не забывал стребовать у обессилевших женщин плату за проезд.

Саратовский блаженный писал песни для Алены Апиной

Отличительная черта современных юродивых — страсть к переодеванию. Так, волгоградские дурачки Андрюша и Сережа — одаренное поколение городских чудаков-артистов. Парнишки используют форму сотрудников правоохранительных органов и солдат. Благо этого добра в российских семьях навалом и им охотно делятся с убогими. Ряженые кривляются на центральных улицах города, изображая то батальные сцены из жизни самураев, то исполняя самодельные песни. Например, выпрашивая подаяние, высвистывают на пустой пивной банке: "Давай за нас, давай за вас, и за спецназ, и за ХАМАС, и за горгаз, и за КамАЗ, и за мороз, и за Давос!" И им дают.

Одним из самых талантливых блаженных нашего времени следует признать и небезызвестного саратовского поэта Юру Дружкова — автора всех хитовых песен группы "Комбинация". Благодаря его текстам Алена Апина и иже с ней вознеслись к вершинам славы и благосостояния. Юра же писал стихи разноцветными фломастерами на огрызках бумаги, старательно выводя завитушки. С удовольствием дарил вирши встречным и поперечным. Он не получал за свои песни ни гроша, бродил по улицам родного Саратова в рванине, за что не раз бывал бит. Месяц назад Юру нашли зарезанным в собственной квартире.

Король Абрикос рассказывает о взрыве сверхновой звезды

Русское юродство всегда было сильно политизированным. Блаженный мог в лицо сказать боярам и царям такое, за что обычному человеку отвинтили бы голову. Например, из истории известно, что один из московских юродивых, Иван Большой Колпак, возбуждал народ против царя Бориса Годунова. Безумцы смело указывали на грехи знати и предсказывали политические перемены. Пророчества юродивых в былые времена ценились дороже нынешних прогнозов Германа Грефа.

В той же Пензе в одной из пивных можно услышать громогласный голос пристойно одетого мужчины в шляпе и галстуке. "Король политологии", блаженный со странной кличкой Абрикос, читает посетителям пивной лекции о международном положении, жуликах-олигархах, противостоянии западной и восточной цивилизаций, о взрыве в центре Вселенной сверхновой звезды. За разнообразные познания лектора награждают "пенным". Несмотря на широкую тематику выступлений, обилие цитат, версий и контрверсий, свои спичи Абрикос заканчивает одинаково грустно: "Глупая Россия, долбанутая страна!"

Ну и, конечно, политически озабоченных сумасшедших можно встретить на всяком мало-мальски значительном митинге, независимо от цвета знамен, которые там поднимаются.

Юродивая Наталья мечтает выйти замуж за полковника

Есть среди блаженных и свои, так сказать, "обыватели" — люди, не стремящиеся ни к политической, ни к артистической карьере, ни к богатству. К таким относится, например, Лида Казанская. В молодости она была натурщицей, относила себя к культурной элите, ходила в модном парижском пальтишке с муфточкой. Что произошло с ней, неизвестно, но дама быстро обнищала и помешалась. С руками, покрытыми коростой, она гордо вышагивает по мостовой — в неизменном парижском пальтишке, которое давно превратилось в рубище. И все бормочет по-французски. Побираться ей аристократизм не позволяет. Одежду, которую ей из жалости дают люди, не берет. Брезгует.

Еще один известный городской сумасшедший — тюменский Леша-банщик. Он отличается отменным здоровьем, в любую погоду возвращается из бани домой в мокрой одежде. Леша терпеть не может, когда до него дотрагиваются — он с остервенением трет мочалкой "запачканное" место. Этим часто пользуются мужики-шутники: невзначай притрагиваются к безумцу, заставляя его часами оттираться в мыльной. Больше всего Леша боится крыс. Городская шпана вьется за ним хвостом, горланя: "Леха, тебе крыса в штаны залезла!" Юродивый крутится на месте, бьет себя по ляжкам и грозит хулиганам пальцем.

Иные юродивые женщины по-своему ищут семейного счастья. Так, в районе волгоградской фабрики "Аора" можно встретить исполинского роста девицу, настоящего гренадера в юбке, которая с радостными воплями кидается на незнакомых мужчин. Рыжеволосая Наталья сдавливает прохожих в своих стальных объятиях, освободиться от которых непросто. Дело в том, что Наталья мечтает выйти замуж за полковника и настойчиво разыскивает своего суженого. Впрочем, во всем остальном она девушка вполне безобидная.

Странница Марфа хотела обойти все известные святые места России

Наконец, самая многочисленная категория русских блаженных — непосредственно убогие, то есть вечные паломники, кликуши и околохрамовые безумцы. Это, например, паломница Марфа-фотограф, с которой корреспонденту "Версии" удалось познакомиться в Саратове. Марфа собирает у прихожан поминальные записки и разносит их по знаменитым монастырям. В некоторых деревнях ее считают чуть ли не святой: матери думают, что, если эта юродивая приласкает в люльке ребенка, тот непременно выздоровеет.

Марфа производила впечатление заурядной бабушки, но поглядывала не прямо, а из стороны, склоняя голову набок. Ее ноги были абсолютно черны и босы в мороз.

— Хожу по святым монастырям. В Киевской лавре была, в Оптиной пустыни, в Дивееве, — нараспев перечисляла странница. — Без пищи иду, иногда картошку с огородов ем, подсолнухи у дороги. А водичку пью болотную, озерную и росу травяную. В лужу крестик надо опустить и перекрестить трижды, с молитвой, тогда здоровью убытка не будет. Иду с посошком и пою Иисусову молитву.

Если в деревнях не приглашают в дом, странница ночует в банях или в стогах, а то и прямо в поле. Есть у Марфы и цель: она надеется обойти все известные святые места России и в каждом сфотографировать какое-либо чудо. Свой аппарат, дешевую мыльницу, она нашла разбитым на тротуаре и не подозревает, что ему как минимум требуется пленка. С ней скитается друг, паломник Алексей. "Мы с ним вместе в Саров ходили, — охотно рассказала блаженная. — Он в муравейниках купается, а ест как — ужас! Ухватит калачик и, держа в зубах, весь калач исщиплет и размечет, а что во рту — то у него и пища. Он "иерусалимец", носит с собой щепочки от Гроба Господня и кусочки от той лестницы, которую Иаков видел во сне. Еще у него есть пузырьки, он их всем показывает и уверяет, что там Тьма Египетская. Совсем тронутый".

Однажды юродивую избили и хотели обобрать бомжи, да только ничего не нашли в ее котомке, кроме поминальных записок.

А вот Тверь в прошлом году лишилась своего самого любимого юродивого — Степаныча, которого многие называли символом этого города. Ночами блаженный ютился в сторожке храма Покрова Богородицы, а днем мелом рисовал на асфальте, на набережной реки Тьмаки. Рисовал разноцветные храмы и лики святых. Знавшие его люди отзывались о нем как о трогательном и беззащитном человеке, считали, что дедушка этот не простой нищий, а святой. В то же время на Степаныча не раз нападали агрессивные подростки, которые избивали старика, отнимали у него поданные людьми деньги и мелки.

Когда к Степанычу подходили и восхищались его рисунками, он расцветал. Говорил: "Вишь, как церкви горят, людям нравится! Я ко всем хорошо отношусь, я не делю по вере, для меня нет ни мусульман, ни иудеев, ведь Бог един..." Побеседовать с блаженным приезжали священнослужители и городские чиновники.

Прошлым летом художника забили и закололи ножами бродяги. Так Тверь лишилась своего блаженного. Хоронили беднягу на деньги, собранные прихожанами Покровского храма.

Большинство же юродивых — все эти "гаишники", "таксисты" и "книголюбы" — уходят тихо, будто в никуда, и люди этого даже не замечают. Ведь, как говорит народная мудрость: на Руси дураков на 100 лет вперед припасено.

http://obzor.westsib.ru/news/55402