Из мемуаров купца Варенцова Николая Александровича.
Купечество, желая отметить коронацию государя
каким - нибудь торжеством, устроило ему обед в Манеже, отлично понимая,
что принятие обеда государем от купечества есть для них величайшее
внимание со стороны царя, а потому устраивало его с особой
внимательностью и заботливостью.
Как говорили, обед был по - своему кулинарному искусству замечателен,
так же как убранство столов и Манежа, соответствуя важному для
купечества торжеству.
Задолго до начала обеда представители купечества явились в Манеж во
главе с М.Л. Королевым и с трепетом ожидали приезда государя, держа
наготове дорогое блюдо с хлебом и солью.
Начала подъезжать свита, и незадолго до приезда царя приехал граф
Закревский (московский генерал-губернатор). Выйдя из кареты, он
наткнулся на ожидающих купцов во главе с Королевым, державшим в руках
блюдо с хлебом и солью. Граф, увидевший их и от злости покрасневший,
обратился к купцам:
— Вы зачем здесь?
— Как же-с, ваше сиятельство! Даем обед государю, желаем поднести хлеб и соль нашему дорогому гостю.
— Ах, вы, мужичье! Пошли вон отсюда! — с бешенством топая ногами, закричал граф. — Без вас это будет сделано!
Купечество боялось графа как огня, зная его жестокость и его манеру
обращаться с ними: граф, вызывая к себе именитых купцов, зачастую не
стеснялся в своем кабинете хватать их за бороду и валить на пол, избивая
ногами куда попало. Ходили слухи, что Закревский имел открытые бланки,
подписанные государем Николаем I, и стоит ему только вписать в бланк
фамилию и степень наказания вплоть до смертной казни, и это будет
приведено в исполнение.
Королев поспешно поставил блюдо на стол, и все купечество, приехавшее
чествовать государя, стремительно поспешило к выходу из Манежа с заднего
хода.
Королев приехал домой бледный, осунувшийся, сильно взволнованный и на
вопрос домашних, что с ним, махнул рукой и сказал: «Плохо, быть беде! Не
миновать мне сложить голову от этого обеда». Измученный всем пережитым,
нервно расстроенный, спешно снял весь свой парад и завалился в кровать,
предавшись тяжелым мыслям.
Через несколько часов к запертым воротам его дома быстро подкатили экипажи, послышался сильный стук и звонки.
Королев вскочил с кровати, трясясь от страха, закричал своим до машним:
«Скажите, что меня дома нет, я еще не возвращался… это за мной от
графа!» А сам залез под диван, где и лежал тихо, опасаясь, что посланные
графом пожелают лично удостовериться в его отсутствии.
Перепуганные домашние побежали к воротам, к несказанному их удивлению
увидали, что сам царь пожаловал к хозяину и желает его видеть.
Спрятавшемуся Королеву еле могли втолковать, что приехал царь, а не
посланные от графа.
Вылезший из-под дивана Королев быстро оделся, привел себя в порядок и,
сильно взволнованный, вышел к государю. Государь ему сказал: «По
неприятному недоразумению я не видел купечества на их обеде, данном мне,
и приехал поблагодарить старшину купечества за их превосходный обед и с
просьбой передать благодарность всем остальным устроителям его»
На другой день стало известно: приехавший на обед государь был встречен
свитой, в это время кто-то из лиц, приближенных к царю, возмущенный
выходкой графа, успел рассказать государю всю происшедшую сцену с
купцами. Государь вошел в залу, встреченный графом Закревским с хлебом и
солью. «А где же купечество?» — спросил государь. Сконфуженный граф
что-то пробормотал. После обеда государь приказал свезти его к
купеческому старшине Королеву, и на другой день граф Закревский был
отстранен от должности московского генерал-губернатора.
|
