Борис и Глеб - сыновья князя Владимира, крестившего Русь, и его жены болгарыни (болгарки), в крещении получившие «имена Давид и Роман. Они были убиты по приказу их брата Святополка. Эта смерть не была смертью за веру в том смысле, в котором претерпевали ее раннехристианские мученики. Святополк, их сводный брат, сын Владимира от другой жены, убивает братьев, ненавидя их за любовь к ним покойного отца, стремясь единовластно править оставшимися после него огромными землями. Но в безвинной смерти двух юных князей (Борис и Глеб были очень молоды) усмотрела Русь духовный подвиг во имя веры. Именно раскрывая в их гибели этот подвиг, повествуют о смерти князей летопись «Повесть временных лет», посвященное им особое «Сказание о Борисе и Глебе» и другие литературные произведения. Древние повествования о Борисе и Глебе рассказывают, что князь Владимир посадил сыновей своих на княжение в разных городах: Святополка - в Пинске, Ярослава - в Новгороде, Бориса - в Ростове, Глеба - в Муроме. Когда пришло Владимиру время умирать и лежал он в недуге, Русь стали тревожить печенеги, и князь послал против них пришедшего в Киев Бориса. В отсутствие сына Владимир умирает. До Бориса доходит печальная весть, усугубленная еще тем, что Святополк, старший сын, стремясь, очевидно, на какое-то время скрыть смерть отца, не воздал ему должных почестей. Завернув в ковер, спускает он тело отца из дома и затем тайно отвозит его в храм. Предаваясь печали по отцу, Борис размышляет, что обратиться с ней должен был бы он к старшему брату Святополку, занявшему отцовский престол. Борис чувствует, что брат печётся о мирской суете и власти и, возможно, замышляет его убийство. Но, размыслив так, Борис решает: «Не воспротивлюсь я этому убийству... Ибо, как написано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать...» Кто говорит: «Я люблю Бога, а брата своего ненавижу, тот лжец...» И, вспомнив еще слова писания: «В любви нет страха, совершенная любовь изгоняет страх», отправляется Борис к старшему брату, решив сказать ему: «Будь мне отцом, ведь ты брат мой старший. Что повелишь мне, господин мой?» В пути печален Борис, вспоминающий о смерти отца, размышляющий о суете жизни. «И видевшие его оплакивали юность его и его красоту, духовную и телесную, жалея блаженного, который был правдив и щедр, тих, кроток и смиренен, всех жалел и всем помогал»

Севший на княжение в Киеве Святополк принимает, по внушению дьявола, решение убить Бориса и посылает к нему убийц. А Бориса в это же время начинают уговаривать его приближенные пойти и воссесть на отчий престол - ведь у него в руках все воины, с которыми он ходил на печенегов. На это Борис отвечает, что не поднимет он руки на брата своего. После этого дружина покидает его и с ним остаются лишь ближайшие слуги-«отроки». Вскоре Борису становится известно о задуманном Святополком убийстве, по одной версии - он видит пророческий сон.) Тогда Борис призывает в свой шатер священника и вместе с ним сначала поет вечерню, а затем — заутреню. Он молится Иисусу Христу, принявшему добровольное страдание, Сподобить его тому же. За этим занятием застают Бориса убийцы. Еще раз вспомнив о том, что «совершенная любовь изгоняет страх», встречает князь убийц, безжалостно поразивших его мечом. Убит был и его верный отрок венгр Георгий. Тайно отвезли убийцы тело князя в Вышгород и там погребли его.

На этом убийстве не останавливается окаянный Святополк и решает погубить и младшего брата, Глеба. Он посылает к Глебу, еще не знавшему о смерти отца, письмо, что отец тяжко болен, и зовет его к себе. Глеб отправляется в путь, но четвертый брат, Ярослав, предупреждает его об обмане, сообщает ему о смерти отца и убийстве Бориса. Совсем юный, почти мальчик, Глеб предается отчаянию, оплакивает отца и брата. Но затем, обращаясь к умершему брату, говорит: «Если твои молитвы доходят до Господа, помолись о моей печали, чтобы и я сподобился такое же мученичество принять и быть вместе с тобою, а не на этом суетном свете». Размышляя так, Глеб плыл в ладье по реке Смядыни, и в это время навстречу ему в другой ладье появились убийцы. Они перепрыгнули к нему, сверкая ору¬жием, и юный князь понял, что они замышляют. С трогательной мольбой о пощаде, спрашивая их, что сделал он брату своему, обращается к ним Глеб. Он просит их пощадить «колос еще не созревший, соком беззлобия налитый». Когда же увидел Глеб, что они неумолимы, стал молиться об отце, госпоже своей матери, брате Борисе, брате Ярославе и, подтверждая свою великую беззлобность, - о брате-враге Святополке, о его спасении. Затем вспоминает он слова Господа, «что за имя Мое преданы будете братьями и родичами», и вручает ему свою душу. Тогда подосланный Святополком «окаянный Голясер» приказал его зарезать без промедления, и повар Торчин, схватив нож, зарезал блаженного], как «невинного агнца».

Тело Глеба убийцы бросили в пустынном месте между двумя колодами. Долго о нем никто не знал, но иногда в этом месте видели зажженные свечи, слышали церковное пение. И только через много лет услышавший об этом Ярослав, изгнавший Святополка и княживший в Киеве, послал священников разузнать, в чем дело. Они находят нетленное и не почерневшее тело Глеба. Его хоронят вместе с братом в Вышгороде, и на могиле их происходят чудеса исцеления.

Приняв христианство, глубоко восприняла Русь его идеи. Меньше чем через два века после крещения увидела она подвиг смирения в добровольно принятой смерти юных князей. Подвиг особенно великий, потому что идут на него прекрасные и сильные воины, имеющие в своем подчинении других воинов, а ведь воинская, княжеская, феодальная доблесть понималась как противостояние в бою, как победа над врагом. Юные воины обретают подлинную доблесть, подлинное бесстрашие, так как «совершенная любовь не знает страха». Исполненные этой любви, они не только добровольно и спокойно принимают смерть, но и прощают убийце и молятся за него.

Древние сказания о Борисе и Глебе утверждают, что сами братья сознательно стремились уподобиться в добровольном страдании Иисусу Христу, умирали, чтобы жить по его заповедям. Как и древние мученики, приняли они смерть. И если древние мученики своей смертью во время гонений платили за само право исповедовать христианство, то гибель Бориса и Глеба, как предстает она в посвященных им произведениях, свидетельствует, что самоотвержения, подвига требует и само подлинное исповедание христианства, жизнь по тем новым законам, которые указало оно людям.

Почитание Бориса и Глеба началось очень скоро после их гибели: они стали первыми русскими святыми, канонизированными православной церковью. Их подвиг широко прославился в христианском мире. Их чтили в его тогдашнем центре — Константинополе, икона Бориса и Глеба была в константинопольской Софии. Их житие было включено даже в армянские Минеи (книги для чтения на каждый месяц). Прославляя святых, посвященное им сказание говорит, что стали они помощниками людей «всех земель». И одновременно это произведение содержит такое обращение к Борису и Глебу: «Но, о блаженные страстотерпцы Христовы, не забывайте отечества, где прожили свою земную жизнь. Вам дана благодать, молитесь за нас, вас ведь Бог поставил перед собой заступниками и ходатаями за нас». И во все века святые воины Борис и Глеб почитались как «обоюдоострый меч», защищающий Русь от «межусобных раздоров и неприятельского меча, от голода и озлобления, от всякой беды». Иконы святых Бориса и Глеба появились на Руси одновременно с их почитанием. Образы братьев-страстотерпцев, защитников Руси создавали мастера всех входящих в нее земель и княжеств.

Для собора города Коломны, входившего в состав Московского княжества, была написана в XIV веке дошедшая до наших дней житийная икона святых Бориса и Глеба. Она принадлежит сейчас Государственной Третьяковской галерее. Стоящими в полный рост представлены на ней святые братья-князья. Людей, живших в родной стране, изображает мастер, и живая конкретная память о них чувствуется в созданных им образах. Очевидно, к иконам, созданным тогда, когда свежи еще были воспоминания о Борисе и Глебе, восходят их черты. По-славянски мягки лица обоих братьев. Бородат, немного скуласт большеглазый Борис, о котором и в житии было сказано: «бяше лицом кругл, очима добр и весел» и «ус молодой имел». И совсем юн, безбород Глеб с характерным овальным ликом. Точно передает художник и хорошо ему знакомый княжеский костюм: отороченные мехом шапки, алые корзна (верхнюю одежду), подпоясанные зеленые кафтаны, алые сапожки, воинские атрибуты — черные длинные мечи с белыми рукоятями в руках князей.

Замечательно глубоко раскрывает мастер то, что чтила в святых братьях родная страна. Их мягкие от природы лики кротки и ясны, они выражают беззаветную готовность к страданию и рожденную этой готовностью полную отрешенность от всего суетного и земного. В этой свободе от земного высокую торжественность обретают позы братьев; парящую легкость — их тела; чудесную, невещественную красоту - княжеские одежды, покрывающие тело без единой складки, сияющие алым, изумрудной зеленью, разноцветьем драгоценных камней.

Вокруг стоящих князей широкую раму образуют житийные клейма. Точно и кратко обозначает в них мастер место действия: легкими горками подымается земля, в виде башенок стоят на ней княжеские палаты, белый шатер указывает место убийства Бориса, между горок синеет вода — река Смядынь, на которой убили Глеба, а церковь означает место погребения князей в монастыре в Вышгороде. Точно и ясно изображая лишь самую их суть, передает мастер действия персонажей, облаченных в зеленые, алые и белые одежды. И благодаря этой ясности и краткости в шестнадцати клеймах-композициях развивает он историю убиения, в котором убитые братья обрели благодать, а убийца Святополк - гибель. Клейма начинаются в верхнем левом углу, где изображен Владимир, отправляющий Бориса на печенегов. А затем предстают тайные похороны Владимира, когда его в ковре опускают из дома; возвращение Бориса с войском и его моление в шатре перед убийством; само убийство; убиение Глеба в ладье посреди Смядыни и лежание его между колод; совместное окончательное погребение обоих братьев. Последние клейма изображают победу Ярослава над Святополком и гибель убийцы в «месте пустынном и страшном». Страстотерпцами, угодными Богу, предстают Борис и Глеб в среднике иконы из Коломны, и в ясный, точный, торжественный рассказ об их подвиге развертываются клейма жития.

Государственной Третьяковской галерее принадлежит и еще одна икона святых Бориса и Глеба, написанная в том же XIV столетии, очевидно, мастером-псковичом. Художник избирает распространенный способ изображения святых братьев: бывшие в земной жизни князьями-воинами, они изображены здесь в княжеских одеждах глубокого оранжевого и зеленого цвета, едущими на конях. Развеваются воинские стяги в их руках, мощны черный и рыжий кони под ними. Но не воинской доблестью одушевлены их наполненные вспышками света лики. Прозрение неведомого и спокойная кроткая готовность к нему лежат на лице Бориса, теми же чувствами исполняется, черпает их у брата повернувшийся к нему юный Глеб. Торжественно, без всякого усилия восседают они на конях, таинственно, над вершинами зелено-золотистых горок, над земной твердью совершают свой путь святые братья — путь, который благословляет изображенный справа в небесном сегменте Иисус Христос.

Бесстрашными воинами, но воинами, утратившими в совершенной любви свой страх, предстают здесь Борис и Глеб. Они изображены исполненными той присущей им духовной силы, на которую, моля их о защите, веками уповала Русь. Образы святых Бориса и Глеба в древнерусском искусстве и в дальнейшем отвечали тем представлениям о них, которые несло древнее предание, которые глубоко усвоил и осознал народ.