Феофан Затворник об этом пишет. Вы не замечали, что у них с Игнатием (Брянчаниновым) разное представление о непрестанной молитве? В целом оба знают про Иисусову молитву, разумеется, и оба ею пользуются. Но для Игнатия (Брянчанинова) это именно непрестанная молитва, то есть непрестанное повторение той полной молитвы, как она есть. Именно это он называет молитвой или псалмопением; это именно произнесение молитвы.

Феофан Затворник не так пишет. Для него сама мысль о Боге, размышление о Боге, сознание того, что Бог тебя видит и ты находишься в присутствии Бога, тоже является молитвой. И он, рассуждая именно на основании шестой главы Книги Второзаконие, говорит о том, что главный смысл молитвы в чем? Память Божья, помнить о Боге всегда. И смысл именно в этой памяти. Если я только молюсь, то я ведь только молюсь. А когда я делаю что-то? Ну ладно, если это рутинный труд, скажем – вспашка. А если я сижу за книгами? Я же не могу читать книгу и молиться. Я читаю книгу, но это уже не молитва (по мысли этих людей именно вот этой традиции).

А он говорит: почему? Если я читаю книгу и, скажем, на каком-то месте у меня полились слезы умиления и я ощущаю себя униженным, обнаженным, гадким, грязным или восхищаюсь творением Божиим или милостью Божией, это ведь тоже, по существу, молитва, хотя никаких молитвенных действий нет. Смысл в том, чтобы привязать память человека, ум человека к Богу. Потому что человек согрешает тогда, когда забывает о Боге. Чтобы не забывать о Боге, он должен помнить Его, всегда помнить. Потому что заповедь дается конкретно: возлюби! Возлюби Бога всем сердцем. Молитва этому помогает. Но любовь к Богу не исчерпывается только молитвенным деланием. Вся жизнь должна выражать  любовь к Богу: читаю ли я, стою ли, ем ли, еду за рулем. Что бы я ни делал, вся моя мысль может быть связана с Богом, при этом не будучи связана с произнесением какого-то молитвенного текста.

А если не будет уст у человека, как он будет молиться? А как ребенок молится? То есть просто восхищение от творения Божия – это ведь тоже своего рода молитва, если мы говорим, что славословие – высшая степень молитвы.

Поэтому мысль именно в этом: если мы молимся только, когда молимся, – что мы делаем в остальное время? Не молимся. Значит, мы не с Богом, мы о Нем забыли в этот момент. А надо научиться, чтобы даже тогда, когда мы не молимся, мысль наша была с Богом, память была привязана к Богу. Тогда это будет подлинное молитвенное состояние всегда, а не только тогда, когда я произношу молитвенные слова.