Я летел из Львова в самолете «Боинг-737», и самолет был забит под
завязку. Ни одного свободного места. Более того, кроме обычных
пассажиров, в самолете летели еще полторы дюжины детей, больных детским
церебральным параличом. Они возвращались из Трускавца, где располагается
известная клиника и где для них есть лечебные программы. И это
непростая логистическая задача — перевезти в переполненном самолете два
десятка детей с ДЦП. Они с колясками, они медленно перемещаются по
проходу, они много времени проводят в туалете, они, наконец, устают
сидеть смирно в креслах и плачут. Но довольно долго здоровые
пассажиры и экипаж вели себя прилично. Детей не дергали и не торопили.
Покорно ждали во Львове лишние полчаса, пока они в самолет загрузятся со
своими колясками. Терпеливо сносили во время полета плач и огромную
очередь в туалет. И стюарды безропотно увозили в конец салона свою
тележку с едой, если навстречу им по проходу шла девочка с ДЦП. Но
вот в Москве, когда самолет приземлился и подали трап, пассажиры и
экипаж решили, что с них хватит. Быстро собрались, быстро спустились по
трапу на летное поле и быстро набились в автобус. Дети собирались
медленно. Автобус не отправлялся. Авиакомпания, у которой на борту
было восемнадцать детей с ДЦП, не подумала, что им с их колясками,
наверное, понадобится другой автобус. Набитый автобус ждал. Здоровые
пассажиры смотрели, как дети с ДЦП ковыляют вниз по трапу и как их мамы
должны одновременно волочь сумки и держать ребенка. А потом должны с
сумками в одной руке и с ребенком в другой обойти самолет, получить свою
коляску, разложить ее, усадить ребенка, подкатить к автобусу и понять,
что в нем нету для коляски места. Сотрудники авиакомпании и
аэропорта им не помогали. Подогнать набитый инвалидами самолет к рукаву
не пришло в голову (или не предусмотрено было в контракте). Среди
здоровых пассажиров нашелся только один человек, который помогал им
спускаться по лестнице, разбирать коляски и рассаживать детей. Этот
человек был я. И никто из здоровых пассажиров не присоединялся ко мне,
видимо, считая меня отцом одного из этих детей. Я же (правда, и
несколько мам со мной) подошел к стюардессе и попросил пригнать второй
автобус, потому что явно в один автобус все не влезут, тем более с
колясками. Стюардесса согласилась. Она была не злая девушка, просто не
сообразила как-то. Стали вызывать автобус, пообещали, что сейчас
приедет. И вот тогда я предложил здоровым пассажирам выйти из
автобуса, отправить детей-инвалидов, а самим подождать. Мне казалось
естественным, что на первом автобусе надо отправлять больных детей, а
ждать второго автобуса сподручнее здоровым пассажирам. Потому что
холодно, конец ноября, ветер… Ну и вообще… Однако, кроме меня,
никому так не казалось. Никто, ни один пассажир рейса Львов — Москва не
вышел из автобуса, чтобы уступить его детям-инвалидам. И я подумал
тогда вот что. Тысячи людей в «Фейсбуке» были оскорблены, когда ведущие
радио «Маяк» смеялись в эфире над инвалидами. И справедливо. Тысячи
людей в «Фейсбуке» стыдили Божену Рынску, когда та позволила себе
неуважительные слова об инвалидах. И справедливо. Тысячи людей
копипейстят в социальных сетях любую информацию про то, что инвалидам
нужна помощь. И правильно делают. Но неужели, кроме меня, ни одного из этих фейсбучных пассионариев не оказалось в самолете Львов — Москва? Я
подумал: как это получается, что в «Фейсбуке» про толерантность по
отношению к инвалидам пишет один какой-то народ, а в самолетах летает
другой какой-то? Я подумал: отчего это, когда надо в «Фейсбуке»
оскорбиться за инвалидов, так сразу набегает толпа, а когда надо снести
по ступенькам из самолета девочку с ДЦП, так и нету никого?
|
