Божьи люди

Монаху Кириону 72 года. Его знают все крестоходцы, принимавшие участие в крестных ходах к чудотворной иконе Божией Матери Казанской-Коробейниковской или «По стопам миссионеров Алтайских». В крестных ходах он чаще всего несет фонарь и идет впереди всей колонны. Он также хорошо знаком обитателям и гостям епархиального управления, где монах несет послушание дворника, прихожанам Покровского кафедрального собора, куда он часто ходил на службу, хотя в последнее время отец Кирион предпочитает бывать в Иверском семинарском храме. Здороваясь со мной, отец Кирион произносит: «С наступающим!..» Не подумайте, что «с Новолетием». Нет, имеется в виду: «С наступающим крестным ходом!»

Между тем до очередного крестного хода в Коробейниково осталось чуть более трех месяцев. Чем не повод задать отцу Кириону несколько вопросов? Хотя говорили мы, конечно же, не только о крестных ходах.

– Узок и тернист монашеский путь на земле. Крутая и опасная тропа эта ведет к вершине и с нее очень легко сорваться в пропасть. Это путь аскезы, самоограничений, отречения от стяжания материальных благ, воздержание от радостей семейной жизни и от определенных видов пищи, а также от многого другого ради Господа нашего Иисуса Христа и ради спасения души. Одним словом, путь монаха – это путь духовного подвига. Отец Кирион, как становятся монахами? И как им стал ты – по велению души, по обстоятельствам?

– Я не знал, что когда-нибудь стану монахом, но мне было предложено сразу пойти в монашество. И я сразу согласился. Через человека, здесь же в епархии. Поначалу я не представлял, что такое монашество. Позднее уже, через чтение литературы, узнал, что это есть прежде всего послушание. Нужно отречься от своей воли. С первых шагов полностью это сделать невозможно. Нужно время и наставничество. А при неимении духовного наставника это духовная литература. Священное Писание. Писания святых отцов. Время позволяло, и я понемногу начал посматривать книги, интересоваться.

Ну а главное – я с детства приучен был к работе. Не боялся трудиться. Поэтому послушание для меня – это мое. От работы не отказывался. Дома работал – хозяйство было, все. И здесь тоже вступил на этот путь.

Конечно, на все воля Божия. И Матерь Божия видела все со стороны, всегда помогала. Хотя решение было неожиданным, но принял быстро. Исполнял послушание, сколько мог, остальное время отдыхал. Я тогда не знал, что есть еще Иисусова молитва. Есть келейная молитва, есть церковная. Все познавал постепенно. И в храм пришел не сразу. В детстве я не знал, что такое храм. И опять-таки люди предложили мне: иди в храм, что ты здесь делаешь на улице, когда то же самое можешь делать при храме!

– А на улице что ты делал?

– То же самое, что и сейчас. Подметал. И я побежал искать храм. Сначала попал к сектантам. Стучал-стучал – не открыли. Видно, Господь уберег. Тогда побежал в Покровский собор. Ни у кого ничего не спрашивал. Пришел к отцу Николаю Войтовичу, он устроил меня при дворе работать. Это было в начале 90-х годов. И я там подметал. Там была схимонахиня Евлогия с Казанской-Коробейниковской иконой Божией Матери. Пришла икона туда, в странноприимный дом, что неподалеку от Покровского собора. И Матерь Божия через эту святую икону вошла в мое сердце. Я приходил туда, в странноприимный дом к Евлогии, у которой тайно хранилась эта икона.

В 1994 году крестным ходом мы пошли оттуда до Покровского собора, понесли икону. Потом крестный ход пошел дальше от Покровского собора через Новоалтайск и дальше по Алтаю. Я поехал туда на автомобиле с монахиней Георгией…

– Отец Кирион, вера – она когда пришла к тебе?

– Вера пришла ко мне через скорби и болезни. Как и духовный опыт. Без скорбей опыт не приходит. Первое время было очень тяжело. Враг рода человеческого мешал. Очень было трудно. Все происходило очень быстро, без наставничества. Никто не говорил, не подсказывал, как и что надо делать.

– Как же так вслепую-то? Кто тебя направлял, Господь?

– Матерь Божия. И, конечно, Ангел-хранитель. А также пример других. Отца Никандра (Речкунова), отца Августина (Харькова). Были все же монахи. Иногда общался с ними. И другие монашествующие приезжали. Некоторые – издалека. Даже с Афона, из Иерусалима, из многих мест. Я видел, сопоставлял прочитанное с увиденным. На все это был Промысел Божий. Надо было менять всю свою жизнь, привычки. А это не просто вдруг, когда уже ты в возрасте. Поэтому приходилось все это преодолевать с большими трудностями. Тем более что мешал враг, диавол: везде подставлял, строил всякие препятствия. Были искушения. И с топором набрасывались. И на стенах писали три шестерки. Всякое было. Во всем надо укорять только себя. А укорять не умел, как и любой человек. Ведь человек старается обвинить в своих бедах других, а себя оправдать. Уже позднее стало понятно, что надо укорять себя, а других оправдывать. Другие люди ни в чем не виноваты. Если ты не примешь зло, оно в тебя не войдет.

Очень полезны частые исповеди. Но все должно быть в меру.

– Часто – это как? Протоиерей Димитрий Смирнов говорит о причастии так: надо причащаться не чаще одного раза в сутки и не реже одного раза в году… А исповедь как?

– Кто как сможет. Это индивидуально для каждого. Одному нужно чаще, другому реже. Не надо впадать в крайности. Что тебе внушается, не надо принимать все без разбора. Надо выбирать, где мед, а где деготь. И не смешивать их. Отделять плохое от хорошего. Хорошее принимать, плохое отвергать…

Постепенно в моей жизни крестные ходы стали нормой. Не сразу стал ходить с фонарем. Поначалу пристраивался к колонне и шел. Один раз мы шли с Августином. Потом еще кого-нибудь находил попутчиком.

– То есть с попутчиком идти лучше?

– Да! Спокойней. Когда идешь с попутчиком, ты не гордишься. А когда идешь один, начинаешь гордиться. Диавол подступает. Когда молиться перестаешь, подступает гордость. А это значит, подступает диавол. Начинаешь ставить себя выше, чем ты есть на самом деле. Но ведь это неправильно. Надо быть тем, кто ты есть на самом деле.

– А как определить свое истинное место, чтобы не переоценить себя и не недооценить? И что лучше: переоценить себя или недооценить?

– Лучше почитать себя за ничто. Это называется самоукорение. (Самоукорение – аскетическое делание, внутреннее обвинение самого себя в греховности. «Самоукорение есть христианское делание, есть умное делание, противопоставленное и противодействующее болезненному свойству своему падшего естества, по которому все люди стараются выказать себя праведниками. Самоукорение есть насилие падшему естеству». (святитель Игнатий Брянчанинов) – ред.) Лучше считать себя неспособным ни на что. На самом деле, если человек смирится, он поймет, что без Бога ни на что не способен. Когда ты поступаешь не по воле Божией, а по своей воле, Божия воля отступает, и тут начинаются болезни. А когда начинаешь возвращаться ко Господу – начинаешь смиряться. Потому что другого выхода нет. К Господу можно возвратиться только через смирение. Через исповедь. А исповедь – это и есть смирение. Потому что если не смиришься, то Господь как тебя простит?

– А как быть, если ты исповедаешься, а потом спотыкаешься и опять то же самое повторяется?..

– Пред Господом очень стыдно, когда возвращаешься таким же, каким был. Грешным. Предателем возвращаешься. Глаза закрываешь. Истинно нужно каяться. Тогда отходят от тебя лицемерие, двоедушие. Потому что когда лицемеришь, хитришь, послушание тут же оставляется. Когда начинаешь лгать Господу, почему-то автоматически забываешь послушание. Неохота становится работать. Неохота идти на послушание. Охота идти куда-то в мир. Поболтаться. Враг начинает к себе притягивать. Вот они и скорби, и болезни пошли через двоедушие. И если так будешь хитрить, то не спасешься.

– О перемене мест. Я сколько знаю епархиальное управление – все время вижу тебя здесь. Ты как бы прирос к этому месту. А в монастырь не хотелось?

– Желательно жить на одном месте. Не я к этому пришел – мне советовали: где начинает жить человек, там должен ее и заканчивать.

– То есть «где родился, там и пригодился»?

– Да. Потому что при перемене мест, как при пересадке растения с одного места на другое, растение болеет. Так и человек, когда его начинают на новых местах испытывать, он начинает болеть. Проявляет малодушие – стареет. Силы у него уходят на внутренние стрессы. И в результате человек не может приспособиться. Все испытывают на новых местах человека. И в результате человек, что делал на старом месте, на новом уже и не сделает – при всем желании. А если еще переедет на другое место, он также опять постареет и то, что он здесь делал, он уже и это не сделает. И впадет в еще большее малодушие. В результате совсем отпадет от молитвы, впадет в неверие, в сомнение в себе. В общем, частая перемена места – это очень вредно, особенно для монашествующих. Тем не менее монах нередко расположен к перемене мест, потому что враг ему внушает, что он несет тяжелый крест, надо переменить место, чтобы полегче был крест. В результате за маленьким крестиком побежал и потерял этот крест – и тот потеряет! Перемена мест к хорошему не приводит. Человек разочаровывается и своим примером соблазняет других. Он соблазняет сначала своим унынием – те тоже унывают. Потом соблазняет переездами с места на место – и те переезжают. Потом люди начинают друг друга подозревать – и уже не молятся. А душа очень чувствительна к подозрениям. Отсюда один шаг до ненависти. В результате монашество распадается и монастыри, если попадет в монастырь эта заразная болезнь.

– У Пушкина есть строки в «Евгении Онегине»:

Им овладело беспокойство,

Охота к перемене мест…

Выходит, это лукавый толкает нас к перемене мест?

– Да! Это означает стремление понести более легкий крест, чем у тебя есть, а тяжелый оставить. А потом оставить легкий, а потом и легчайший, а потом и все бросить вовсе. И скажет в итоге человек: я так пойду, без креста. А куда пойдешь без креста? Только в ад.

– Ты говорил, что когда нет наставников, книги помогают. А какие книги ты читал, что тебе ближе, отец Кирион?

– Известны слова Серафима Саровского: если нет наставников, а их не будет – они умалятся, то читай Священное Писание, святых отцов, которые ближе к нам. Это святители Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник. Недавно я почувствовал силу Иоанна Златоуста. И все древние святые отцы помаленьку, начиная с Антония Великого – через «Добротолюбие». Конечно, прочитано немного, но примеры хорошие. «Откровение» Иоанна Богослова – великое пророчество.

– Другое дело, что понять «Апокалипсис» не так просто…

– Мы же не будем и не сможем оправдаться тем, что не поняли Иоанна Богослова. Можно вообще ничего не понимать. И даже сказать: «Все это устарело и нам не надо ничего понимать. А нужны нам только новые, легкие понятия. А трудное нам не нужно, мы и так перетрудились». А «Апокалипсис» в общих чертах понять можно. Это пророчество исполнится.

– Как сказал Господь: «Земля и Небо прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24, 35). Но ведь бывает и так, что Господь отменяет пророчество, если человек или народ покаются. Так было с пророчеством Ионы ниневитянам, которые, услышав его проповедь, покаялись и были помилованы Богом.

– Если бы мы покаялись, может быть, и не было бы войны на Западе.

– Отец Кирион, прожив значительную часть жизни, ты получил бесценный опыт. Какое бы наставление ты дал молодежи, исходя из личного опыта?

– Да я не наставник. Но, вслед за Иоанном Богословом, я бы сказал: живите в истине, любите друг друга, по слову Господа. А истина – это друг друга не бояться, говорить правду, не лицемерить, не хитрить, не быть двоедушным. Но правду говорить настолько, чтобы человек не потерял спокойствие, чтобы не раздражался. Потому что любовь – она не раздражает. Правда, конечно, все равно колет и раздражает, но смирение, желание доброго даже без слов, личным примером. Больше ничего не надо.

Серафим Саровский сказал: «Послушание выше поста и молитвы». Это истина, потому что Матерь Божия его наставляла.

– Ну это послушание Господу, наставнику… А как правильно устраивать отношения в семье? Ведь, увы, есть случаи, когда рушатся даже православные семьи…

– Послушание выше поста и молитвы на том месте, где ты находишься. Истинное послушание. В семье – старшему. Главе семьи. Как апостол говорил: жене глава – муж, мужу глава – Христос, а детям – родители.

Раньше люди ремешок знали и уголок. Ставили в угол. А сейчас все наоборот получается: дети могут родителей в угол поставить. Уже не родители учат сейчас, а дети. А надо наоборот.

Посмотри, как сейчас живут: люди, что хотят, то и делают. Убивают, насилуют. Это уже обратные примеры, плохие. Или по телевизору блуд показывают. Однопольный. А дети все видят.

– Приближается лето. И ты, если Господь даст, пойдешь в крестный ход. А ведь кто-то ни разу не ходил в крестный ход. Что бы ты им посоветовал?

– Я бы посоветовал, чтобы заранее не боялись всем говорить про крестный ход – начальству, властям. И начальство, может быть, привлекли бы, и они бы пошли. Вот здорово было бы. Руководителям предприятий, школ говорить, чтобы они привлекли к крестному ходу своих людей. В крестном ходу держится примерно одно число.

– А лучше, если было бы больше?

– Лучше. Если бы была тысяча, и полторы, и две тысячи. Ведь люди думают, что крестоходцы – это туристы, да еще и злые. Но это неправда. Крестоходцы не делают за семь дней никакого зла. А в городе за семь дней сколько зла ты можешь натворить?! Что в голову придет, то и творишь. И насмотришься всего, и сам что-нибудь придумаешь плохое. А в крестном ходе взаимопомощь, там одна любовь. Это не туризм. Приходили люди из тюрьмы в крестный ход. Некоторое время они ходили, сопротивлялись, даже пьяные бывали, ругались и прочее. А потом лучшими крестоходцами стали! Примерными. И не надо их ни в чем уговаривать. Они сами идут и сами крестный ход учат. Пример крестоходцев – это очень важный пример: как люди себя чувствуют, как они себя ведут. Это величайшая школа! Это выше всех примеров. Это отвлекает от самоубийств, от блуда, от этих «зажигалок». От всего плохого отвлекает.

Храмов больше надо строить, и чтобы люди там молились. А вот как это сделать? Чем больше людей будет молиться, тем быстрее все это сдвинется с места. Чем большее число людей пойдет на крестный ход, тем благочестивее будут семьи. И в телевизоре все эти блудные программы вообще не нужны. Я вот не нуждаюсь в телевизоре. Есть утешение в послушании, в крестных ходах, в ожидании следующего крестного хода, в общении друг с другом одинаковых по духу людей.