Дмитрий Балашов «Кто победил в 1917 году?»

В НАШИХ РАССУЖДЕНИЯХ О НАРОДЕ, — не важно, патриотических или русофобских, — присутствует, к сожалению, одна общая ошибочная мысль: народ рассматривается нерасчлененно, как целое, и это целое наделяется свойствами, о которых уже и идет спор. В простейшем виде это будет, с одной стороны, — ханыга, приставший к вам с требованием (просьбой или угрозой) дать ему на водку, или — с другой — старушка в дальней деревне, которая накормит смертельно уставшего путника, напоит молоком, уложит спать и денег не возьмет.

Так вот, одни будут указывать на этого ханыгу, доказывая, что всю Русь можно купить за бутылку водки, другие — на эту старушку-крестьянку, третьи станут уверять, что-де русский человек безмерен, он и накормит, и обворует.И все это один и тот же русский человек, «такой уж он есть!»

До трудов Л.Н. Гумилева, как кажется, никто всерьез не пытался дифференцировать понятие «народа», понять, что тот ханыга вас не напоит и не накормит не потому, что нечем, (впрочем, обворовав кого-то, может и накормить), а потому, что он тунеядец, субпассионарий, по гумилевской терминологии, все желания которого исчерпываются славною поговоркой: «так, сказал бедняк, денег нет, а выпить — нать!» Как раз на плечах подобных людей, не желающих работать и «неспособных сдерживать свои вожделения», и происходят все так называемые революции.

И сам Ленин ответил кому-то на простой и страшный вопрос, заданный ему, кажется, еще до октября 1917 года — «На кого же вы рассчитываете?» — «На сволочь!» — ответил, не вздрогнув, великий вождь. Гитлер, впрочем, идя к власти, тоже рассчитывал на сволочь, на штурмовиков Рема, но, достигнув власти, то есть контакта с тружеником, с честным немецким обывателем, всех их истребил, понимая, что ни на какую созидательную деятельность эти люди не способны.

Великая русская литература непонятным образом миновала этот общественный тип. Я знаю только один(!) рассказ, где изображен портрет такого вот «суба», это «Веселый двор» Бунина. Странно, что, кого я ни спрашивал, никто этого рассказа не читал. А там все есть: и поведение, и «независимые» в голове две линии сознания — «шкуру растянуть на пяла», и тут же пользоваться милостями этой вот, желательно уничтожаемой, хозяйки. Бунин написал все точно, но и сам не понял, что описал, заставив своего героя с пьяных глаз кинуться под поезд. На деле этот тип (социальный тип!) не кидался под поезда, а стал секретарем комбедовской ячейки и раскулачивал соседей, пропивая их добро, ибо «денег нет, а выпить нать!» Это он знал (и знает доселе!) твердо.

В середине же прошлого века этот «суб», у которого мать умирает с голоду, а сам он, пропивая получаемую месячину, питается птичьими яйцами, еще не так и выявился, еще не так был виден. И только Алексей Константинович Толстой, странноватый писатель, который очень многое понимал лучше и глубже других, но… стеснялся говорить об этом всерьез, а так, с юмором, обмолвился в «Сне Потока»: — «Говори, уважаешь ли ты мужика?»— Но Поток возражает — «Какого? Есть мужик и мужик, если он не пропьет урожаю, я того мужика уважаю!» Но вот того, что принципиально разные социальные типы — мужик, который с легкостью пропьет урожай, и мужик, который лучше умрет с голоду, но не тронет семенного зерна, этого-то как раз никто и не понимал, и отсюда — ох, и много же проистекло отсюда! И обожествление бедняка, на деле «суба» и тунеядца, «не способного сдерживать свои вожделения», и экспроприация экспроприаторов.

ВСЮ ПРОВОКАЦИОННУЮ СУТЬ марксизма я понял уже давно, а когда пожил в деревне, сознательно влезши в шкуру крестьянина (и скот держал, коров, овец, лошадь, и сено сам косил, и даже баню срубил сам), то и последние капли марксистского бреда испарились из моей головы. Понял я, что разделение на прослойку и тружеников — чистая чушь, понял, что «все отобрать и поделить поровну» — чушь сугубая. Ежели, к примеру, рабочего-станочника отделить от изобретателя этого станка, от инженера, от учителя, от руководителя производства, от снабженца, наконец, даже от врача — сможет он работать или нет? А что такое корова, это я понял достаточно хорошо, как и то, почему получившие барскую скотину бедняки тут же ее пропили. Корову нужно трижды в день кормить, ей нужны пойло и вода, нужно принести эту воду и сено, нужно ежедневно трижды вычистить хлев, нужно накосить три тонны сена на каждую голову, нужно два или три раза в день подоить корову, надобно ее пасти, и все это без выходных, без права на болезнь или отпуск. По сравнению со всем этим цена телки, например, попросту смехотворна, и весь вопрос не в том, чтобы отобрать, а чтобы уметь работать, а трудиться-то эти самые бедняки и не хотели! Но и огромный завод, при бездарном руководстве, может работать в убыток, невзирая на все усилия рабочих и инженеров! Но и самая честная работа на земле обессмысливается порчей продуктов на складах! Наши коровы, по месяцу ожидая забоя у ворот мясокомбинатов, теряли до сорока процентов своего веса!

Все это настолько элементарно, настолько просто, что удивляться надобно тому, сколько же в стране к 1917-му году действительно накопилось сволочи, смогшей всерьез воспринять лозунг «Грабь награбленное!»

Все премудрое устроение марксова «Капитала» рушится от одного единственного соображения. Вы собираетесь отобрать у капиталистов ту самую клятую прибавочную стоимость и построить зарегулированное, без рыночных отношений, общество? Хорошо! Но прибавочная стоимость составляет часть цены, распадающейся на прибавочную стоимость и себестоимость, а цена, по тому же Марксу, образуется на рынке, стихийно, в зависимости от спроса и предложения… Дак как же можно, убив корову, продолжать ее доить?

Сейчас, после Солженицына, Шаламова, после удивительно глубокой и логичной работы-исследования Шафаревича «Социализм как явление мировой культуры», после его же учения о «Малом народе» можно уже и не останавливаться подробно на критике марксизма-ленинизма. Укажем только, что наши демократы оказались, на поверку, теми же марксистами. Поверив основоположнику, что первоначальный капитал добывался грабежом колоний, они допустили разграбление России, что привело к тому, к чему и должно было привести: капиталы перекочевали за рубеж, куда и сами воры собираются (и плевать им, что будет с дорогой родиной!). Что это? Особые свойства русской нации? Ничуть! Перед нами намеренная, подчеркиваю — намеренная, ибо не верю, что Маркс был круглым идиотом, ложь. Грабеж колоний разорил Испанию. Навезли американского золота и подорвали свою промышленность. Капитализм начался не с грабежа колоний, а с решительных изменений в производстве, с механической прялки «Дженни», с бирмингемской стали, с промышленной революции, с парового станка, с труда, а не с воровства!

Но это — к слову. Пропустив детальную критику коммунизма, скажем, что все его первоначальные идеи оказались ложью и блестяще доказали свою неприменимость к реальной жизни. Бесплатный труд кончился тамбовским и прочими, по всей стране, восстаниями. Общественное воспитание в детдомах провалилось тоже. «Отмена» семьи не состоялась. А когда пришла Отечественная война, оказалось, к тому же, что без патриотизма и религии нельзя победить врага. А ведь это все — золотая основа коммунистической утопии!
Отмена частной собственности.
Бесплатный труд и бесплатное распределение продуктов.
Отмена семьи, коллективное воспитание детей.
Отмена религии.
Отмена искусства, остается наглядная агитация.

Отмена патриотизма, традиций, празднеств, всего, что составляет смысл существования человечества. Вместо чего вводится всевластие совета старейшин, «вождей», которым надобно воздавать божеские почести.

И сверх того, ну никто из прежних утопистов-коммунистов не обещал никакого изобилия. Обещали равную для всех, кроме вождей, запланированную бедность: одинаковые дома-коробки, одинаковую одежду-униформу вроде китайских синих ватников и т.д.

Что же осталось? Почему наша страна (точнее СССР) столь долго продолжала существовать и рухнула исключительно по причине измены верхушечного слоя партии государственным интересам России? Почему, вместе с тем, гибель СССР вызвала такой первоначальный восторг в массах и ожидание невесть каких благ? Ожидание, тотчас бессовестно обманутое!

Ну, почему все рухнуло столь бездарно, можно понять. Была разруха, пятилетки, война… Ждалось — ну вот-вот! И где обещанное нам изобилие? И где свобода? Те самые «субы», которые в свое время сделали революцию, ждали — а когда нас вовсе бесплатно будут кормить и поить, не отягощая работой? Не дождались. Измочаленные крестьяне ждали, когда можно будет хоть вздохнуть, но их после коллективизации ударили укрупнением деревень, а потом ликвидацией «неперспективных населенных пунктов». То есть территорию России начали попросту очищать от русских. Да тут еще рукотворные «моря», поворот северных рек, водой залили самые плодородные земли, по площади равные территории Франции. Да еще химия, отравившая все и вся, мелиорация, вызвавшая засуху и т.д. Жить стало невозможно, ждать уже нечего. И не было уже всему сему идеологического оправдания, ибо идеал нам давался партией именно капиталистический: «догнать Америку!» Но сколько можно догонять и зачем? Нужна ли была революция, коммунизм, горы трупов, чтобы построить то, что русские купцы уже построили столетие назад?

И, наконец, «органы». Миллионы в лагерях. Миллионы «идеологических врагов», то есть всех мыслящих граждан. Тюрьмы, тюрьмы, тюрьмы. И для чего? Для чего, скажем, наши «органы» развалили командный состав армии, военную промышленность и авиастроение? Организация эта уже откровенно работала на врага и до, и во время, и после войны, когда сотни тысяч защитников Родины отправились в лагеря! А этот постоянный страх, эти доносы? Эти проработки на партсобраниях? Сорвалось. Просто у нации не выдержали нервы. Когда Никита вновь начал рушить церкви, когда все прочее возвернулось вновь на круги своя, нация не выдержала. Никто не протестовал, народ безмолвствовал, и в этом была гибель власти.

Ну, а что затем стало еще хуже — разумеется! По-иному и быть не могло! Были обрушены все те скудные гарантии, которые все-таки получил народ в предшествующие десятилетия: бесплатные школа и медицина, целостность страны, в конце концов! Собственность народа, заработанная кровавым потом, была просто украдена бандой грабителей, в основном марксистов, вдруг и сразу объявивших себя демократами и торопящихся переправить награбленное в западные банки. В мгновение ока самая богатая страна мира стала самой бедной, потому что и грабить можно бы с умом, надольше хватило бы, тут же никакого ума не светит даже, одно сплошное безумие.

МНЕ, ЕСТЕСТВЕННО, ХОТЕЛОСЬ узреть воочию такого вот деятеля времен коллективизации, одного из тех, на кого «оперлись». Живучи в деревне, искал я плотников, чтобы собрать перевезенный из опустевшей деревни дом. Плотник с небольшою, собранной им бригадой, явился. Выбирать мне было — увы! — не из кого… У него, это первое, что я постиг, были глаза преступника. Он явился, чтобы совершить очередную пакость. Он ее и совершил. Зимой в доме невозможно было жить. Во все оконные коробки дуло. Сверх того он затянул работу до снегов (почти месяц пил без просыпу, а работа стояла) и ушел, не свершив кровли, не поставив стропил, оставя дом раскрытым на зиму…

В личной своей жизни он не верил никому, даже, кажется, жене, и так и состарился, исходя неистраченною злобой, обиженный на весь мир, и даже на партию, не позволившую ему как следует разгуляться…

Деревню, однако, он успел в свое время прикончить, разогнав и посажав по тюрьмам всех наиболее трудоспособных мужиков. Еще одна выявилась в нем страсть: твердая уверенность, что у всех статочных крестьян было припрятано золотишко. Какое там золото в карельской деревне, затерянной среди лесов и вод? Нет, было, было! Должно было быть! Вспомнив ограбление церковных святынь при Ленине, я понял, что и в этом своем убеждении бывший большевик лишь повторял «спущенные» сверху установки… Словом, стоило поглядеть на него, стоило и послушать! Стоило понять, прочувствовать всю страшную суть этих людей, которым в нормальной действительности одна дорога была — на каторгу, и которые были объявлены великим вождем солью земли.

Максим Горький вспоминает, что, когда в первые годы советской власти в Питере был устроен съезд бедняцких депутатов, а разместили их, конечно, в Зимнем дворце, депутаты эти насрали во все музейные вазы, и не потому, что не было туалетов, а потому что именно так они стремились «уравнять» с собою ненавистных «буржуев».
Еще добавлю, дом свой я перевез из пустой деревни Павловицы. Дело было под Кондопогой, а в Кондопогу ежегодно присылали условно освобожденных, на химию. Это были те же «субпассионарии, не способные сдерживать свои вожделения» по гумилевской терминологии. От бедности они не страдали — приезжали рыбачить на тысячных моторках, но рыбачили своеобразно: переспав в рыбацкой избушке, они наутро ее обязательно сжигали. Деревню Павловицы курочили методически и не торопясь. Жители Павловиц, когда там закрылся колхоз, выехали в соседние деревни, забрав с собою, что поценнее. Дома стояли полные старинным добром: резною и точеною посудой, мебелью, кадями, решетами и прочим. И вот — стоит дом, двойные рамы, но в каждое окно сквозь стекла сунута палка, так что окна разбиты все, и спать тут, учитывая настырного северного комара, уже нельзя. В другом доме у печи были сложены дрова. Но «рыбаки» почему-то не топят печь, а разводят костер на полу, и когда пол загорается, выбивают окно, выпрыгивают, и бегут к лодке, оставя дом, который в этот раз другим рыбакам (не «субам»!) удается потушить. Когда выжгли все, осталась баня. Сперва в ней выломали каменку, котел выволокли на улицу и пробили дно, окно выбили тоже, а на полу насрали целую кучу говна. Потом окно заткнули сеном и стали в этой бане ночевать, видимо приготовив жилье по своему уровню.

Вообще, пожив в деревне и поработав, я понял несколько простых истин, интеллигенцией XIX-го (да и ХХ-го) века не понятых. А именно: богатеет — труженик, ибо в конечном счете прочное богатство достигается только трудом. Все банковские аферы и прочее — надстройка. Когда умирает, уходит ли труженик, производитель, исчезает и вся пирамида тунеядцев, которая без него не способна существовать. И второе, что я понял крепко, что воровство не есть перераспределение продуктов труда, отнюдь! Воровство есть уничтожение продуктов труда, бессовестное нарушение планов жизни, и вор крадет (жжет, увечит, рушит) вовсе не от бедности, а от зависти, лени, бесстыдства, наглости. И возиться с этою публикою, ожидая от нее грядущих трудовых подвигов, совершенно бесполезно. Работать они могут только из-под палки и никак иначе. И допустить их до власти — это значило автоматически разрушить и разорить страну, что и произошло на деле. И мы сейчас горюем на развалинах, по-прежнему не понимая, что сами развели «субов», сами вручили им власть, и теперь они делают то, что и должны были делать, ибо ничего иного, кроме уничтожения страны, культуры, добра, от них нельзя было и ожидать. А уничтожив, сокрушив все зримые следы цивилизации, они вымрут и сами по полному неумению и нежеланию заняться производительным трудом.

И вновь неотвратимо встает вопрос: кто же победил в 1917 году? Нет, не российские мечтатели, чающие Царства Божия на земле (только без Бога)! И не партийцы-идеологи, взыскующие полицейского рая в идеальном коммунистическом обществе, и даже, как ни странно сказать, не «Сион», не еврейские капиталисты, чающие захватить Россию, хотя они и многого добились, — победили субпассионарии, люди без тормозов, желавшие и тогда, и теперь жить не работая. Победила бюрократия, безликая, безхребетная, тьма численная, способная погубить любое государство. И не те идеологи победили, что рвались к власти тогда! А так называемая партийная элита, люди находящиеся вне всякой нации, их так воспитали! Вне патриотизма, вне религии, управленцы, для которых Россия — «эта страна», а отнюдь не Родина, за которую отдают жизнь, а религия — «опиум для народа» и не больше того…

Не так давно, в разгар сербских событий, когда мы еще не предали окончательно Сербию, у меня состоялся характерный разговор с одним из таких деятелей, который, разумеется, доказывал, что сербам помогать не надо, что мы не готовы и т.д. Я уж не стал спрашивать его, как он и ему подобные сумели в считанные годы самую вооруженную страну мира содеять полностью небоеспособной… Так вот, сей муж бросил «коронный» по его мнению довод: — «А вы бы послали собственного сына в Сербию?!» — «Что ж посылать, — ответил я. — Мой сын Алексей сам туда поехал и дрался с хорватами». И тут у моего оппонента, что называется, сдали нервы — «Ну и дурак!» — вскричал он, позабывшись.
Вот эти люди, для коих защита Родины и своих политических друзей — глупость, они и развалили страну. Они подготовили беловежские соглашения, они по прямому приказу из Вашингтона стали проводить и проводят проамериканскую политику в нашей стране. А мы терпим. Мы, похоже, сдались, как та московская дама, которой я объяснял, что происходит в стране, а она, вздохнув, возразила: — «Ну, значит, детей не надо рожать». На смерть в рассрочку она, эта дама, была согласна, как, увы, многие и многие!

РАЗЪЕЗЖАЯ ПО СЕЛАМ в поисках фольклора, я всюду выяснял, сколько же было этих субов-бедняков в каждой русской деревне до коллективизации? И к чести русского народа установил, что, в общем, не более десятой части. Тогда! Теперь же, по подсчетам специалистов, действительных тружеников, которые кормят нацию и держат на плаву государство, осталось всего 12-15 процентов от общей численности. Прочие были уничтожены, вытоптаны, ликвидированы как класс. Лозунгом современности стало разрушение. Разрушение всего — производства, армии, страны, жизни.

Казалось бы, все безнадежно? Нет, не все. Дело в том, что всякий «надлом» имеет свою продолжительность, после которой страсти утихают и нация вновь соединяется в единое целое. Надлом в нашей стране, начавшийся в первой четверти XIX века, должен был кончиться примерно в 1980 году. С этого года, кстати, как-то вдруг и сразу изменилась психология масс, в частности, перестали ловить шпионов (род безумия 1930-х — 1960-х годов), точнее подозревать друг друга в шпионаже. Точно так же, сникая и замирая, кончался надлом в Риме. Уцелевшие после гражданских войн римляне вновь объединились, вырезав предварительно в войнах Цезаря и Помпея две трети римских граждан. Так же сникло иконоборчество в Византии. Уже никому не стало интересно губить иконы и отрубать пальцы иконописцам. Так же угасла Реформация.

Нам очень не повезло, что «надлом», настигающий каждую нацию через шесть столетий после начала этногенеза (а этногенез Московской Руси начался позже западного, уже в ХIV столетии), настиг нас именно теперь, на фоне кризиса всей Европы и Штатов, кризиса экологического, национального, культурного — всякого, что невероятно осложнило ситуацию. Сейчас должна бы наступить «Золотая осень» — спокойная, довольная и сытая жизнь со строительством культуры. Она, по сути, и наступает. Идеалы сузились до понятия дома с садом и огородом, и машины — ездить в этот дом. Но маховик начатого ранее уничтожения России так бешено раскручен, что его без применения силы не остановить.

То, что надобно для спасения страны, более или менее ясно.
Во-первых — вновь объединить великую Россию. Не ради чьей-то спеси или великодержавных амбиций! Наша страна складывалась тысячелетиями. Очерк ее был уже намечен скифами три тысячи лет тому назад, когда русских еще не было и в помине. Россия включает в себя транзитный путь через всю Евразию, позднее названный «Великим шелковым путем». Именно это в первую голову потребовало единства страны «от стен недвижного Китая» до современной Эстонии, где обнаружены скифские могильники.

Путь этот, в свою очередь, с XVII века потребовал выхода к морям. Вопрос о Курилах — это не вопрос о рыбе и ископаемых, это вопрос о свободном выходе из Охотского моря для торговли всей Сибири с половиною земного шара, причем — наиболее густо населенной, то есть с тремя четвертями человечества.

Прибалтика, наполовину населенная русскими, должна хотя бы на эту половину принадлежать России, за что наши предки дрались целую тысячу лет. Четыреста лет, уложив пять миллионов трупов, боролась Россия с Турцией и Крымской Ордой за побережье Черного моря и Крым, за свободные выходы к Средиземному морю. Никакие правители, ни в каких пущах, хотя бы и в Беловежских, не имеют права отдавать землю, населенную гражданами этой страны, кому-либо другому. Ибо земля, завоеванная и обихоженная народом, принадлежит народу, а не правительству. Причем народу в его историческом бытии. И прежде, чем отдать Крым, например, следовало спросить не только население Крыма — два с половиной миллиона человек, но и все те пять миллионов, отдавших свои жизни за Крым, то есть включить их в число тех, кто против передачи Крыма кому бы то ни было. Именно так, и только так!

Малая, Белая и Великая Русь должны быть вновь объединены, и вопрос может стоять только о западных униатах. Религия — очень сильный аргумент для размежевания, как мы видим это на примере Югославии.

Может быть (и скорее всего) нам не надобно вновь присоединять отпавшую от нас Среднюю Азию, Грузию, и проч. Но земли, населенные русскими — двадцать пять миллионов наших соотечественников! — в частности, земли Уральского и Семиреченского казачества, включенные в Казахстан, должны быть возвращены немедленно, если нужно — силой, и никаких разговоров на эту тему попросту не может быть. Любители разъединений пусть помыслят: готовы ли они отдать кому-либо для пересадки руку, ногу или свои внутренние органы, и ежели готовы — пусть отдают! Но — свои, а не чужие!

Скажем тут еще раз, что великим нациям не прощают их прежнего величия. Мы разохотили своих врагов и оскорбили друзей. Мы дважды предали Сербию, и история нам этого не простит. От нас уже отвернулись все балканские народы, отвернется и весь Ближний Восток, связанный с нами тысячью хозяйственных нитей. Да впрочем, провокационная война в Афганистане достаточно уже подорвала наш авторитет. И нам не дадут жить спокойно, ежели пойдет так и впредь. Нас полностью уничтожат. Всех русских. И начнется мировой пожар, которого еще не знала история.

Для укрепления наших южных границ мы должны восстановить и вооружить казачество.

Мы должны решительно укрепить, заселить и развить Дальний Восток. Вспомним, что при должном хозяйственном управлении одна Камчатка способна прокормить всю страну.

Мы должны восстановить нашу деревню, вернуть потерянные в истории права деревенским «мирам», прекратить нелепые споры — продавать или не продавать землю. Древняя Русь знала железное правило: земля принадлежит, в первую очередь, потомкам местных жителей, а уже потом пришельцам со стороны. Даже сгоревшее, заросшее бурьяном и крапивой место сохранялось в Древней Руси двадцать лет, а вдруг прибредет откуда-нито из плена наследник этого места, этой земли, этого, пусть бывшего, «хоромного строеньица». И даже проданную землю родичи имели право выкупить за те же деньги, за которые она была продана, аж через сто и даже полтораста лет!

Надо, наконец, урегулировать вопрос с приусадебными участками, за счет которых фактически существует страна. Прежде всего уберечь их от грабителей (читай — тех самых «субов», на которых в свое время «оперлись»!)

Надо ликвидировать самыми суровыми мерами валютные игры, затеянные нашей банкирской мафией. Доллар должен стоить столько (в рублях), какова его фактическая покупная способность. Скажем, обед в Стамбуле шесть лет назад стоил четыре доллара, и нынче стоит столько же. Почему же рубль, вдруг и сразу «полегчал» аж вчетверо? И не надо вешать нам лапшу на уши. Надо стрелять.

Экологическое состояние страны катастрофично. Надо срочно очищать воды и воздух, наводить порядок в «грязных» производствах, сливать «моря» и сажать вновь леса, прекратить «мелиорацию», лишающую нас воды, вообще, создать мощные и вооруженные органы охраны природы.
Надо и в возрождаемой религии навести порядок. Почему это чуть ли не весь наш епископат — «экуменисты» и работает под католиков? Почему секты всех мастей невозбранно множатся и множатся? Почему нет до сих пор религиозного воспитания в школе, как в низшей, так и в высшей?

Надо пересмотреть законы, касающиеся семьи, усилить права и ответственность родителей. Семьдесят лет мы разваливали семью, пора ее укреплять.

Пора прекратить, наконец, возиться с личностью, противостоящей коллективу, всякие права сексуальных меньшинств и прочее. Надо думать о правах нормальных людей и нормальных семей.

Сейчас вся политика, внешняя и внутренняя, в нашей стране определяется Штатами. С этим пора кончать, иначе погибнем.

И ВОТ ТУТ РАЗОМ возникает роковой вопрос: кто все это должен и сможет сделать? На предпоследних выборах я агитировал за Зюганова и, следовательно, за партию. Отлично все понимая! Отлично помня все то зло, которое было совершено коммунистами в нашей стране. Но вот тут и остановимся и подумаем. Нынешние партийцы, это уже третье, а где-то и четвертое поколение от тех, что приехали с Лениным, чтобы развалить Россию и добиться поражения собственного правительства в мировой войне. Кстати, воевали царь с царем, русский царь с немецким кайзером, и оснований у большевиков желать нашего разгрома я, ей Богу, не вижу, кроме знаменитого высказывания Смерядкова: «Вот мол, как жаль, что в 1812 году не победил Наполеон! Тогда бы культурная нация подчинила себе некультурную».

Современные смердяковы, впрочем, и еще дальше пошли. Упрекают Александра Невского за то, что он не поддался рыцарям, ибо тогда… (см. выше). А кое-кто додумался до того, что и монголов не было, и резались русские с русскими. Кажется, Батый, это тот же Александр Невский и проч. Я недавно прочел, что и никакого Чингис Хана не было, и Каракорума не было, хотя я сам, будучи в Монголии, стоял на его развалинах, а память о Чингизе жива во всем монгольском народе. Но не было, не было, ничего не было! А вот если бы культурная нация завоевала… Опять Смердяков, нынче, впрочем, поклоняющийся не Франции, а Штатам.

Разумеется, уже одно это исключает всякую надежду на «демократов», неважно, пятьсот ли дней они предлагают нам поголодать, как Явлинский, либо вообще забыть о пище (но не о водке! Оная, в сравнительных ценах, подешевле аж втрое).

Так вот, нынешние партийцы не в парижских ресторанах воспитывались, знали, почем хлеб и что такое работа на приусадебном участке после работы на производстве. Многие вступили в партию во время Отечественной войны, с чем ленинская идея разгрома своей армии плохо вяжется. И о том, что можно обойтись без семьи, как-то позабыли, и о бесплатном труде (во всяком случае собственном!) тоже. Короче — перед нами совсем другие люди, с совсем другим «менталитетом», патриоты и государственники. И возникает вот какая мысль: а не потому ли и развалили партию, что она стала неумолимо превращаться из интернациональной организации в национальную? И опять же, люди, не изменившие своим принципам, во всяком случае достойны большего сочувствия, чем те, что как флюгера вертятся всегда по ветру.

Да, все понимаю! И что в партии много тех, кто, как французские аристократы после якобинского террора, ничего не поняли и ничему не научились. Но, однако, в новом зюгановском уставе партии интеллигенция уже не прослойка, а класс! И не забудем, что опыт хозяйствования, опыт руководства худо-бедно есть только у партии и полностью отсутствует у демократов, на поверку оказавшихся ворами и прохвостами. Да и позор войны в Чечне должен же нас, в конце концов, вразумить.
Я тоже, как все большее и большее число людей, вздыхаю о руководителе типа Лукашенко. Подозреваю, что и враги России это учитывают, почему всячески противятся объединению России с Беларусью.

И я вновь буду голосовать за Зюганова, хоть и говорили мне не раз: придут они к власти, убьют твоего Зюганова, и снова станут все отбирать и делить поровну. Не станут. Нет тех возможностей и тех сил. Но стране нужен порядок. Нужно разумное и патриотически ориентированное правительство. Нужны люди, которые сами пошлют своих сыновей на фронт в грозный час народной беды, а не будут отсиживаться за нашими спинами. Нужны отечественные предприниматели, отечественные банкиры, генералы-патриоты (а не воры!). Нужно, наконец, опереться не на «суба», а на того самого мужика, который урожаю во всяком случае не пропьет.

Положа руку на сердце, давайте вспомним о тех коммунистах, которые руководили переброской промышленных предприятий в годы войны, вновь создавали разваленную «органами» армию, гибли на фронтах, которые затем созидали промышленное величие державы, которые… Да что говорить! Очень многое хорошее, настоящее делалось в стране именно партийцами и — опять вспомним Гумилева — партийцами-пассионариями, а следовательно, и патриотами страны. А губилось, рушилось, предавалось другими, кто был, по Евангельскому слову, «ни холоден, ни горяч!» Ибо энергичного человека, деятеля, можно переубедить (так апостол Павел из гонителя христиан стал активнейшим проповедником христианства), но «тепленьких» обывателей, даже все понимающих, ни на какие подвиги не подвигнешь — энергии нет! Нет той самой пассионарности, а с ней и гордости национальной, и желания быть первыми… Сколько среди этих людей было и есть деятелей, готовых задавить любое изобретение отечественного гения, лишь потому, что в Штатах этого еще не делали! Да не эта ли публика и лозунг о догонянии Америки родила?

Спасти страну могут люди, способные к подвигу и патриотически настроенные. Достаточно много я встречал партийцев именно таковых. Мне самому — не буду рассказывать как и когда — именно члены партии дважды спасали жизнь. Забывать о таком — грех. И вопрос сейчас стоит только так: не в том дело, партиец ты или нет, а в том — патриот ли ты России и умеешь ли ты работать? Так называемые демократы доказали, во всяком случае, что они — враги России, во-первых, и совершенно не умеют работать, во-вторых. А посему, давайте же надеяться на партию коммунистов, которая зримо превращается в национальную партию и — даст Бог — полностью превратится, откинув мировые амбиции и космополитический бред!

И еще об одном скажем. Действительность меняется. За последние полтораста лет выявилась настоятельная необходимость очень многие функции частных производителей передать в руки государства. Так, надобен государственный контроль за источниками сырья, государству должны принадлежать транспорт (во всяком случае железнодорожный), связь, военное производство. На государственные ассигнования должны существовать система образования, здравоохранения, фундаментальная наука и многое другое, к этому пришли и приходят все государства мира. Мы же, имея до того аппарат партии, взявшей на себя эти функции (то есть обгоняя Запад и США!), вдруг отказались от всякого руководства хозяйством страны. Результат налицо. И вот еще почему нам нужна партия! Разумеется, реформированная, разумеется, патриотичная. Напомним, что «дикого капитализма», который развели в нашей стране демократы, вообще никогда не было в истории. Всегда и всюду существовали сдерживающие факторы: цеховая организация, государственный контроль.

И опять же скажем, нужна твердая государственная организация, которая следила бы за тем самым частником-предпринимателем, следила, не губя частную предприимчивость, как было у нас доднесь, а направляя ее в нужную сторону, во благо народа и государства. Не трудно ведь (и Зюганов предлагал это!) так повернуть дело, что и уехавшие за рубеж капиталы начнут возвращаться на Родину. Для того надобно лишь содеять так, чтобы увозить валюту за рубеж стало невыгодно (во всех смыслах), а вкладывать капиталы в развитие хозяйства нашей страны напротив того, опять же со всех сторон, выгодно. Да и международная торговля — как дело поставить — может оказаться весьма и весьма полезной для государства!

НАДО ОБЪЕДИНЯТЬСЯ ВНОВЬ. Пора! «Надлом» изжит, окончен. Партийные дрязги давайте оставим прошлому. Нужен единый национальный фронт, не то нас опять разобьют поодиночке. И создан он может быть — давайте уж будем реалистами! — только вокруг и с помощью партии. И сама партия должна измениться. Покаяния словесные недорого стоят, пора делом доказать свой патриотизм и уважение к традиционным духовным основам нации, к тому же освященному православию! Только это и надобно. Только этого мы и хотим!

И к тому же не следует забывать, что правительство демократов является, по существу, резидентами Запада и США в России. От Гайдара до Ельцина, от Козырева до Явлинского, от Лебедя до Жириновского, что бы они ни говорили. И что нынешний план разрушения и раздела страны разработан в Штатах, в Лэнгли, как и клятые Беловежские соглашения, как и разрыв языковых связей, послуживший основой раздела СССР. Все это проводится в жизнь, направляется Пентагоном, и наши демократы тут не более, как исполнительное передаточное звено. Ежели мы и дальше будем этого «не замечать» и мирволить предателям, нас столкнут в братоубийственной войне с Украиной (все это уже проверено на Югославии!). И мы уничтожим друг друга своими же руками, ибо у хваленого Запада своих сил для завоевания России все-таки нет, а чтобы повторить югославский (косовский) вариант, им надобно прежде уничтожить все наши средства противовоздушной обороны.

И, кстати, не надо ахать и восклицать — лишь бы не было войны! Война идет уже десять лет, и потери уже перехлестнули все мыслимые пределы, превысив даже потери предыдущей войны с немцами, Отечественной. Не отсидимся.

А Господь, который почему-то очень любит Россию и в самом начале перестройки послал нам чудовищный полуторный урожай хлебов (мы сумели весь тот хлеб сгноить и уничтожить), нынче испытывает нас уже и недородом и засухой, требует: — «Проснись, наконец!» Как еще, чем еще пробудить русский народ к действию?

Ибо на нас лежит не только наша судьба и судьба сопредельных стран. Незримыми духовными нитями Россия связана со всем миром и хранит мир от катастрофы и уничтожения. Велик наш долг перед человечеством, и страшен будет конец, ежели мы не исполним долга своего, уроним крест несомый — все еще несомый! — нашей нацией: Крест, который некому будет подобрать.