— Это мы на молитве наводим на вас сон, уныние,
страхование, чтобы отвести от беседы с Богом! Мы можем раздражить вас
даже какой-нибудь волосинкой или букашкой.
— В мирские книги, журналы, газеты мы поместили
изображения ваших святых! А рядом из чёрной магии заговоры пустили! Вот
и ставят люди кастрюли и тому подобное на угодников Божиих, а то и
вообще выкидывают в уборную!
— Мы даже малое берём во внимание, всё пишем, чтобы запнуть на мытарствах.
— Люблю тех, кто услаждается мороженым и пивом.
— Тремя грехами мы сейчас взяли весь мир: блудом, богатством и пьянством.
— Некоторые говорят: "Что заслужим, то и получим”.
Говорят, а не знают, какая там мука и что оттуда не выйдешь, сколько ни
плачь. Никто не услышит.
— Но особенно мы действуем через телевизор. Телевизор — вот вся твоя "святыня”.
— Это мы устраиваем ссоры между людьми.
— Мы записываем каждую худую мысль, с которой вы
согласились, посочувствовали ей, и ставим в хартии (так они именуют
свое "досье” на нас — ред.) точки. Мы записываем каждое ваше слово.
Когда вы молитесь, мы зорко следим за вами.
— Это мы внушаем вам, что из ада нельзя вымолить.
— Все веры, кроме Православной, все у нас в аду находятся.
— Люблю женщин с золотыми серьгами в ушах, на высоких каблуках, в коротких юбках или мужских брюках.
— Не нравятся мне любящие святыню.
— Через покаяние грехи в наших хартиях стираются, но большие изглаживаются только через слёзное покаяние.
— Стоят в храме, а думают о доме! А я-то рад и в хартию пишу!
— Умершие без крестов — все у меня, в аду.
— Мы сейчас совсем запугали верующих колдовством, пускай забудут, что на всё воля Божия.
— Очень люблю, когда церковные или домашние тайны выносят наружу.
— Люблю, когда верующие рассказывают, чем духовник
утешил. Просто замечательно, когда своё откровение духовнику они и от
других не таят.
— В последнее время особенно усиливаемся нагонять уныние. Чтобы роптали на
Бога.
— Мы забиваем голову мыслями о будущем, только бы о Боге и о грехах не думали и не каялись.
— Это мы внушаем ропот, даже на погоду.
— Особенно не люблю книги старческие (святоотеческие —
ред.), они меня насквозь прокалывают. Это я внушаю к ним отвращение.
— Очень боюсь тех, кто добрые дела делает втайне, я учу всё выставлять напоказ.
— Кто за врагов молится, тот нас с ног сшибает.
— Духовные книги — лучшая милостыня за усопших. Никому об этом не говори. Пусть не знают.
— Ненавижу терпеливых на молитву.
— Когда человек кается в грехах, тогда сети наши разрушаются.
— Не люблю, когда трое вместе молятся. Потому что Бог
сказал: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я среди них”.
— Ух, как я рад, что столько стало бесноватых.
— Очень мне нравится, когда на исповеди грехов не называют, а каются "вообще”: делом, словом, помышлением...
— Люблю, когда священники службы и требы сокращают и когда служат ради славы, наград и денег.
— Люблю тех, кто, крестясь, крест кладёт кое-как.
— Люблю, когда служат панихиды по неверующим.
— Не терплю доброту и ласку.
— Не люблю тех, кто держит изображение старцев и подвижников и молится за них (особенно на проскомидии).
— Люблю захваченных суетой, до Бога ли им?
— Люблю когда в храм женщины приходят накрашенные и без платков.
— Люблю в церквах новшества: когда на русском языке
читают Евангелие, когда, из-за перевода времени, на час раньше Пасху
служат.
— Люблю жадных до святых книг: сами не читают и другим не дают. Таких очень
люблю!
— Вы меня очень радуете, когда неразумно откровенничаете.
— Люблю, когда выбалтывают, что сказал духовник на исповеди.
— Люблю по судам тягать, в страх загонять.
— По моему совету некоторые священники во всем, даже в деле Божием, подчиняются матушкам.
— Нравится мне, когда святыней не дорожат и небрежно с ней обращаются.
— Радуюсь, когда на могилах ставят памятники, а не кресты, когда вешают фотографии умерших, а не иконы.
— Люблю таких, которые подходят причащаться без крестов, не прочитав молитвенного правила, не простив обидчиков.
— Просто замечательно, когда священники на исповеди о
помыслах почти не говорят, а в великих грехах, как пролитие Святых
Тайн, не каются архиерею.
— Ненавижу священников, которые спасают и приводят к Богу.
— Вы что же, думаете, мне могут нравиться те, кто ради
Бога пьёт один кипяток или заваренную траву, а не чай или кофе?
— Не люблю воду из святых источников, не люблю, когда на ней готовят обед и заваривают чай.
— Теперь любят делать добро так, чтобы о нём все знали.
Никто не хочет на небе награду получить, только бы здесь, на земле.
— Люблю вещи, которые дарят со страстью с жадностью, с завистью.
— Люблю, когда священные книги истолковывают по-своему, не обращаясь к святым отцам.
— Особенно боюсь тех, кто непрестанной молитвой занимается.
— Не люблю осознающих своё недостоинство. Да кто сейчас такие чувства и мысли имеет?
— Очень тяжело мне покаяние подробное.
